Введение. Таджикистан как страна с молодой возвратной структурой населения в последние годы становится заметным участником в различных потоках миграции. Большое число трудовых мигрантов из Таджикистана в страны Организации экономического сотрудничества и развития отмечается с 2014 г., что связывают с падением курса рубля и снижением доходов мигрантов в России в валютном эквиваленте. Вместе с тем традиционно таджикистанская молодежь выезжала на обучение в Россию и Казахстан, но в последние десятилетия также значительно возрос поток в страны Организации экономического сотрудничества и развития. Целью данной статьи является выявление причин и особенностей переориентации потоков образовательных мигрантов из Таджикистана на новые географические направления, а именно — на страны Организации экономического сотрудничества и развития. Материалы и методы. В настоящем исследовании использовалось два метода: статистический, позволивший проанализировать данные о численности и структуре образовательной эмиграции из Таджикистана, и социологический, с помощью которого были проанализированы результаты социологических опросов и интервьюирования экспертов (вторичный анализ социологических данных). В качестве основных источников информации для статьи были использованы данные Организации экономического сотрудничества и развития из доклада «OECD.Stat», а также результаты авторского социологического опроса молодых людей из Таджикистана, которые обучаются в странах Организации экономического сотрудничества и развития. Опрос проводился онлайн среди граждан Таджикистана, проживающих и обучающихся в странах Организации экономического сотрудничества и развития. Выборка была случайной. Объем выборки составил 417 человек, которые обучались на момент проведения опроса в Австрии, Германии, США и Канаде. Главная цель социологического опроса — выявить стратегии адаптации молодых эмигрантов из Таджикистана в странах Организации экономического сотрудничества и развития. Результаты. В статье представлены результаты авторского социологического исследования, главная цель которого состояла в выявлении тенденций миграции и стратегий адаптации молодых эмигрантов из Таджикистана в странах Организации экономического сотрудничества и развития. Половина выпускников вузов Таджикистана пытается продолжить обучение и / или найти работу за рубежом, используя Интернет. Многие видят образовательную миграцию как один из каналов эмиграции. Этот процесс сопровождается получением гражданами Таджикистана еще одного образования или переквалификацией, признанием таджикистанских дипломов, прохождением соответствующих курсов в странах приема. Они быстро адаптируются на рынках труда в странах Организации экономического сотрудничества и развития: поиск работы занимает «меньше месяца» или «от 1 до 3 месяцев». Рабочий язык для большей части таджикских мигрантов английский и немецкий, а устраиваются они на работу в сферы образования и медицины, что свидетельствует о высоком уровне образования.

Введение. В последнее время наблюдается возрастающий интерес к личности калмыцкого хана Аюки и всему письменному наследию русско-калмыцких отношений XVII–XVIII вв. В настоящей статье впервые полностью публикуется текст государевой грамоты Петра Алексеевича к калмыцкому хану Аюке 1718 г. Целью работы является введение в научный оборот новых письменных свидетельств русско-калмыцких отношений в петровский период. Источниковой базой для данной работы послужили материалы Российского государственного архива древних актов, где отложились уникальные документы, касающиеся переписки калмыцкого хана с русским царем. Результаты. Публикация подобных документов внесет серьезный вклад в изучение русско-калмыцких отношений XVII–XVIII вв. В документе упоминаются довольно интересные сведения о военно-политической ситуации на юге России в начале XVIII в. Выводы. Публикация содержания грамоты Петра I 1718 г. свидетельствует о серьезной осведомленности российского правительства о ситуации на южных и юго-восточных границах государства. В тексте грамоты видно, что правительство внимательно отслеживало контакты калмыцких владельцев с кубанским султаном Бахта-Гиреем. В основном эта информация поступала из Астрахани и Царицына, а также от донских атаманов и кабардинских князей.

Введение. Статья посвящена актуальной проблеме — анализу истории взаимоотношений калмыков с казахскими жузами в XVIII – начале XIX в. на основе введения в научный оборот новых архивных материалов и разноязычных источников. Актуальность этого вопроса объясняется его ограниченной историографической традицией, так как по данной проблеме в современный период изданы только отдельные работы. Кроме того, актуальность изучения указанной темы настоятельно требует междисциплинарного и цивилизационно-культурного подходов. Целью работы является комплексная характеристика развития взаимоотношений между калмыками Поволжья и казахами в XVIII – начале XIX в., что позволит пролить свет на драматические события, оказавшие столь важное влияние на исторические судьбы этих народов. Источники. Для достижения этой цели автор представил сведения по данной проблеме, почерпнутые из разных источников и подвергшиеся научному анализу в отечественной и зарубежной историографии. Избранные автором хронологические рамки исследования вполне отвечают поставленной задаче, поскольку позволяют проанализировать развитие калмыцко-­казахских взаимоотношений и их роль в истории обоих народов в указанный период. Результаты. В изучаемый период взаимоотношения калмыков Поволжья и казахов были противоречивы и неоднозначны. Однако это не исключало культурных связей между ними, которые проявлялись в это время в двуязычии казахской знати, поскольку ее представители считали полезным и хорошим правилом знание калмыцкого языка, а также в заключении династийных браков между калмыцкими правителями и казахскими владетелями, во взаимовлиянии в области права, о чем свидетельствуют памятники права «Жеты Жаргы» и «Ики Цаджин бичиг».

Введение. В статье рассматриваются основные этапы административного управления Букеевской ордой в XIX – начале XX в. с позиции современных исследований исторической науки в аспекте различных методологических подходов к интерпретации политики в отношении восточных инородцев юго-востока Российской империи. Материалы и методы. В качестве исторических источников рассматриваются сведения, приведенные в издании «Историческое обозрение пятидесятилетней деятельности Министерства государственных имуществ. 1837–1887», части II «Попечительство; Поземельное устройство» (1888 г.), а также в труде известного юриста дореволюционного периода Н. М. Коркунова «Русское государственное право». В последнем содержится краткая характеристика устройства Букеевской орды на начало XX в. Результаты. Автором использован институциональный подход в исследовании этапов административного управления в Букеевской орде. Выводы. По мнению автора, можно выделить четыре этапа административного управления: образование Букеевской орды, институциональное оформление Букеевского ханства, трансформация и ликвидация института ханской власти и дальнейшая интеграция Орды в политико-экономическое пространство Российской империи в составе Астраханской губернии. Центральным в модели этапизации выступает институт ханской власти, который сохранялся значительно дольше, чем в других частях казахской степи, что объясняется личностью хана Джангира, а также особым «внутренним» статусом Букеевской орды.

Введение. Исследование посвящено анализу состояния иных, кроме основных, этнических групп в Калмыкии, в частности немцев, с 1897 г. и до конца 1930-х гг. на основе данных первой Всероссийской (1897 г.) и двух Всесоюзных переписей населения (1926 г., 1939 г.), а также архивных документов и опубликованных работ. Актуальность проблемы заключается в ее небогатой историографической традиции: по анализу переписей как источнике изучения Калмыцкой степи имеется немного работ, но в них представлен коренной ее этнос (калмыки) и фрагментарно — 2–3 другие этнические группы. Целью исследования является характеристика этнической группы немцев, являющейся составной частью населения Калмыцкой степи с конца XIX в., ее демографических и культурных особенностей. Материалы и методы. Исследование основано на анализе данных переписей, а также литературы, в которой представлены сведения о поселениях немцев Калмыкии. В работе применялись общенаучные принципы историзма и объективности, а также специальные методы исторической реконструкции и системного анализа, позволившие представить динамику изменений. Результаты. История формирования немецкой группы в Калмыкии начинается с середины 1870-х гг., она тесно связана с историей эстонской этнической группы, представители которой практически одновременно прибыли в Калмыцкую степь и основали поселение рядом с немецким. Динамика численности группы показывает ее постоянный рост с момента основания. Хозяйственная обустроенность, хороший уровень образованности среди населения стали залогом успешного развития и крепкого хозяйства, и самих сел, в которых расселялась немецкая этническая группа. Прибыв на территорию Большедербетовского улуса, поселенцы сразу построили в своих селах молитвенные дома и открыли начальные приходские школы, в которых работали свои учителя. Это способствовало, с одной стороны, закреплению населения на новом месте, с другой стороны — обеспечению воспитания молодого поколения в духе ценностей, присущих представителям этнической группы. Этническая группа немцев Калмыкии являлась частью многонационального общества республики, в то же время сохраняя специфику своей культуры. Согласно Всесоюзной переписи населения 1939 г., численность этой группы увеличилась по сравнению с численностью на начало 1890-х гг. в 3,5 раза. События, последовавшие в следующем десятилетии, изменили историю этой этнической группы.

Целью исследования является комплексное изучение массового голода на территории Уральской губернии в 1921–1922 гг. на основе привлечения новых архивных документов и материалов. Основной задачей исследования является анализ причин, способов борьбы с голодом и его последствиями в обозначенном регионе Казахстана (в то время Киргизской АССР). Основными материалами исследования послужили документы фондов Государственного архива Западно-Казахстанской области, которые ранее не вводились в научный оборот и изучались фрагментарно. Результаты. Проведен историографический обзор научной литературы по теме исследования. Результаты исследования представлены на основе анализа архивных документов. Основное внимание уделено причинам, социально-демографическим последствиям голода, состоянию животноводства и земледелия, способам организации борьбы с голодом. Для определения масштаба голода 1921–1922 гг. и динамики ухудшения социально-экономического положения населения привлечены статистические данные, содержащиеся в отчетах губернских комиссий. Выводы. Уральская губерния была одним из наиболее пострадавших регионов Казахстана. Предпосылками голода на территории Уральской губернии были такие природно-климатические условия, как засуха, неурожай, а также джут и сокращение поголовья скота. Сыграла свою роль и слабость аграрного развития региона, а также сокращение посевных площадей. Вместе с тем политические события начала XX в. (Гражданская война, усиление налоговой политики государства) повлияли на социально-экономическое положение народа. Следствием голода стали увеличение уровня смертности, сокращение численности населения, критическое снижение социально-экономического положения населения, появление большого количества сирот и беспризорников.

Введение. Статья посвящена опыту исследовательской эвристики, который осуществлен авторским коллективом в рамках целенаправленного создания единой базы эмпирических данных, характеризующих насильственное перемещение советских граждан, проживавших на оккупированной территории Ростовской области, на принудительные работы в нацистскую Германию. Основной целью источниковедческого исследования являлась последовательная реконструкция отдельных элементов этнической стратификации «восточных рабочих» избранного региона, в рамках которой решалась локальная задача, связанная с перспективной идентификацией этнических калмыков среди перемещенных лиц. Подобный эпистемологический ракурс не использовался в рамках предшествующей историографической традиции, что определяет научную актуальность предпринятой исследовательской практики. Материалы и методы. Комплексное использование традиционных методов архивного поиска, ориентированного на документальные комплексы Таганрогского филиала Государственного архива Ростовской области и Городского архива г. Люденшайда (Федеративная Республика Германия), позволило выявить примерный круг насильственно перемещенных советских граждан, проживавших в г. Таганроге и имевших верифицируемую идентичность. Результаты и выводы. Проведенное исследование способствует последовательному формированию адекватных представлений о реальном характере и объективной динамике принудительной депортации гражданских лиц с оккупированных территорий, использовавшихся нацистским режимом в качестве бесплатной рабочей силы в отдельных районах Германии. Целенаправленная реконструкция этнической стратификации насильственно перемещенных советских граждан отчетливо иллюстрирует жесткий универсализм оккупационных властей, стремившихся очистить «жизненное пространство» для «истинных арийцев». Интегрированным объектом репрессивных действий нацистской администрации было мирное гражданское население захваченных регионов, в рамках которого не было особых привилегий для конкретных этносов, рассматриваемых как неполноценные сообщества. Особо ценным результатом следует признать предварительную верификацию конкретных лиц, являющихся этническими калмыками и насильственно перемещенных на принудительные работы в нацистскую Германию.

Введение. Этническая депортация — одна из форм политических репрессий в СССР. В директивах руководства Союза ССР прямо говорилось о насильственном, массовом выселении народов с точным указанием этнической принадлежности. Цель и задачи исследования — реконструировать историю пребывания, правовое положение и социальный портрет калмыков, выселенных из Калмыцкой АССР в Казахскую ССР. Материалы и методы. Исследование основано на применении источниковедческого, информационного, математико-статистического, конкретно-исторических методов и компьютерного контент-анализа с целью достижения информативной отдачи уникальных источников, прежде невостребованных в силу их секретности. Впервые изучены личные дела выселенцев, рассекреченные с ноября 2021 г. Государственной комиссией по полной реабилитации жертв политических репрессий, созданной указом Президента Республики Казахстан К.-Ж. К. Токаева. Впервые изучены документы ведомственных архивов Министерства внутренних дел и Комитета национальной безопасности Республики Казахстан, переданные в 2021–2023 гг. в Архив Президента Республики Казахстан. Документы по спецпоселенцам также сосредоточены в архиве Комитета по правовой статистике и специальным учетам Генеральной прокуратуры Республики Казахстан и по его структурам в Туркестанской, Кызылординской областях, а также в Государственных архивах Акмолинской, Карагандинской, Кызылординской областей, Филиале «Архив общественно-политической истории Коммунально-государственного учреждения „Кзылординский областной государственный архив“». Результаты. Калмыки, выселенные из Калмыцкой АССР, стали прибывать в Казахскую ССР с января 1944 г., хотя республика не относилась к районам массового расселения депортированного народа. Но война вносила свои коррективы. Калмыки, несмотря на свою малочисленность, тяжелые условия жизнеобеспечения, не подверглись в принимающем обществе ассимиляции, проявили устойчивую социальную, профессиональную и психофизическую адаптацию к условиям иного окружающего жизненного пространства.

Введение. Тема советской помощи Северо-Восточному Китаю в ликвидации эпидемий чумы в 1947–1949 гг. мало изучена в отечественной истории. Вместе с тем отправляемые Советским Красным Крестом санитарно-эпидемиологические отряды внесли значительный вклад в дело борьбы с чумой в Китае. Отправка советских противоэпидемических отрядов в Китай является опытом применения СССР медицинской помощи, которую можно рассматривать в качестве инструмента «мягкой силы». Цель исследования — изучение советской помощи Китаю в противочумной борьбе в условиях сложной политической ситуации, вызванной гражданской войной в Китае. Материалы и методы. Источниковая база исследования представлена документами из фонда Р-9501 (Союз Обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР) Государственного архива Российской Федерации, большую часть из которых составляют отчеты врачей — руководителей санитарно-эпидемиологических отрядов советского Красного Креста, а также китайскими научными трудами. В качестве теоретической базы в статье использованы концепция «мягкой силы» Дж. Ная и геополитический подход. Результаты. За три года работы советских санитарно-эпидемиологических отрядов с 1947 по 1949 гг. совместными усилиями советских и китайских специалистов проблема эпидемий чумы на Северо-Востоке Китая была устранена. Советские врачи, самоотверженно выполнявшие противоэпидемические мероприятия в духе интернационализма, заслужили уважение местного населения и благодарность китайских руководящих лиц. В то же время ликвидация чумы в «освобожденных районах» Маньчжурии способствовала стабилизации региона и укреплению доверия населения к Коммунистической партии Китая. Выводы. Руководство СССР путем отправки противоэпидемических отрядов советского Красного Креста не только демонстрировало достижения отечественной медицины и продвигало положительный образ страны, но и обеспечивало эпидемическую безопасность собственных границ. Помощь коммунистическому правительству Северо-Восточного Китая в ликвидации эпидемии чумы также служила геополитическим интересам Советского Союза, поскольку благоприятно влияла на ход гражданской войны в Китае в пользу Коммунистической партии Китая. 

Введение. Настоящая работа продолжает тему постулируемого этногенетического преемства чоносов и смежных групп от Борте-Чино в рамках «монгольского» субклада R2a-M124 у калмыков (ойратов и монголов в целом), предпринимает попытку реконструкции этнонимов потенциальных предковых сообществ исследуемого периода. Цель настоящего исследования — провести анализ этнографических, лингвистических и собственно исторических сведений в свете данных о субкладе мужской половой хромосомы R2a-M124 у калмыков, а также сформировать гипотезу о возможной этноисторической (этногенетической) преемственности между кочевниками (и не только) раннего и позднего средневековья — и предками ойратов и монголов. Материалами исследования выступили летописи и классические работы по монголоведению и тюркологии, методология представлена междисциплинарным подходом с применением инструментов системного анализа, исторической реконструкции и т. д. Результаты. Автор проводит параллели между этническими наименованиями «дорбен», «дурбан» и «дербет». В работе выдвигается гипотеза о возможных корнях данной линии на ранних этапах этногенеза монголов и ойратов, не исключая ее согдийского происхождения через тюрок Ашина в структуре властных институтов вассальных им с середины VI в. токуз-огузских племен. Наконец, усматривая в образах тотемных первопредков ойратов и монголов некие этнические сообщества рассматриваемого периода, автор предпринимает попытку реконструкции соответствующих этнонимов, в первом приближении освещая аспект возможного этноисторического преемства между калмыками-бухусами и средневековыми бугу (пугу). 

Цель статьи — анализ метисации как одной из причин снижения численности хакасов, способствующей их этнической ассимиляции. Несмотря на рост публикаций в области изучения разных аспектов метисации коренных народов Сибири, практически отсутствуют исследования по развитию столь сложного социального процесса на базе материалов Республики Хакасия. Рабочая гипотеза исследования строится на утверждении об изменении этнической идентичности потомков национально-смешанных браков в последние десятилетия, произошедшего под влиянием роста количества метисов, снижения позиций хакасского языка как средства повседневного общения и традиционной культуры в условиях глобализации и информатизации, что влечет за собой риски утраты хакасами собственного языка и культуры и в конечном итоге их ассимиляции. Материалы и методы. Исследование построено на данных официальной статистики и результатах собственного социологического исследования, проведенного в 2018 г., а также интервью, взятых у хакасов и метисов Хакасии в 2023 г. Поиск интервьюируемых осуществлялся методом снежного кома. Результаты. В Хакасии сложилась сложная ситуация: при росте количества метисов и снижении численности хакасов наблюдается языковая и культурная ассимиляция. Это связано с изменением национальной структуры населения региона, урбанизацией и глобализацией. Вместе с тем в данных обстоятельствах этническое самосознание хакасов остается высоким, что проявляется в том числе и в признании хакасского языка в качестве родного, понимании необходимости сохранения и развития традиционной хакасской культуры. Несмотря на предпринимаемые в республике попытки сохранения хакасского языка, сегодня существует реальная угроза его исчезновения. Метисы чаще, чем потомки моноэтнических браков, выбирают ассимиляционную стратегию поведения, что также влечет серьезные риски для сохранения этноса. 

Введение. Формирование и поддержание казахской идентичности в северных областях Казахстана в значительной степени было связано со спецификой этноисторических, культурных и лингвистических ресурсов, среди которых немаловажную роль играл религиозный фактор. Генерирование «казахскости» в досоветский период основывалось не только на осознании себя вольными кочевниками и на языковой общности, но и на принадлежности к миру ислама. К числу таких локальных ресурсов этнической идентичности казахов относится культ святых воителей и провидцев — батыров, аулие и жырау, реальных исторических героев в период ожесточенной борьбы за регион в XVII–XVIII вв. Целью исследования является изучение специфики культа святых среди казахов Северного Казахстана. В Северо-Казахстанской области в пантеон святых были причислены реальные сподвижники хана Абылая и активные участники степных войн — батыры Кожаберген, Кулсары и Кулеке. Материалы и методы. Источниковой базой работы является широкий круг опубликованных архивных документов и дореволюционных статистических сборников, а также собранного авторами этнографического материала в виде шежире (родословных) и записанных этногенеалогических преданий о культурных героях. Введенные в научный оборот документы позволили проверить релевантность информации устных шежире и преданий, составляющих в совокупности ценный круг источников, дающих представление о ментальности и духовном мире кочевников. Результаты. Этническая история северных родов и племен казахов и появление локального культа святых воителей показывают тесную связь образа жизни и религиозного фактора с воспроизводством этнической идентичности. В условиях постоянной вражды и недоверия к иноэтническим соседям объектом почитания в северных степях становились чингизиды, известные воины-батыры и харизматические вожди могучих племен, а не мусульманские праведники или потомки рода кожа. Неформальный союз чингизидов и батырства был причиной устойчивого сохранения «казахскости» в период тяжелых поражений и суровых испытаний XVI–XVIII вв. Будучи локальным мусульманским вариантом поклонения святым, вобравшим элементы доисламских верований, культ северных батыров-аулие выполнял важную интегративную функцию, способствовав глубокой этнизации родоплеменных начал у местных казахов.

Введение. Буддийский трактат «Чжуд-ши» представляет собой компиляцию, составленную в основном из индийских и китайских источников, а также уникальных устных традиций по врачеванию. Вокруг «Чжуд-ши» сложилась обширная комментаторская литература, в которой центральное место занимает трактат «Вайдурья-онбо» с серией уникальных иллюстрированных приложений — «Атласом тибетской медицины». Тибетские целители считали эмбриологию одним из важнейших разделов врачебной практики, описываемую ими как «сотворение тела». Целью исследования является рассмотрение феномена «сотворения тела», охватывающего период до зачатия, зачатие, развитие плода, рождение, укрепление связей и младенчество в контексте буддийского трактата «Чжуд-ши» и комментариев к нему. Материалами исследования послужили трактаты «Чжуд-ши» и «Вайдурья-онбо» с иллюстрированным «Атласом тибетской медицины». Одна из впечатляющих иллюстраций «Атласа тибетской медицины» называется «Сотворение тела», она разъясняет то, как под воздействием сознания виджняны, пяти первоэлементов и привязанности к сансаре происходит зачатие и формируется плод. Результаты и выводы. «Сотворение тела» обусловлено кармой и начинается задолго до зачатия эмбриона, поэтому в буддийских текстах по врачеванию большое вниманию уделяется нравственному поведению будущих родителей. В тибетском обществе влияние традиций проявляется уже на этапе развития эмбриона, поэтому женщины нередко прибегали к мистическим обрядам и ритуалам в надежде на рождение ребенка мужского пола. Считалось, что на формирование пола будущего ребенка могут повлиять специальные мантры и проведение определенных ритуалов. Показаны условия и причины зачатия, процесс развития эмбриона, определение пола, кармическое рождение в той или иной семье, рассмотрены мировоззренческие аспекты и их влияние на понимание «сотворения тела» в контексте тибетской традиции. Буддийский взгляд на зачатие, развитие эмбриона и рождение ребенка способствует пониманию того, что необходимо следовать нравственным внутренним и внешним предписаниям, приумножать физические и духовные силы в целях благополучного деторождения и обеспечения ребенку надлежащего ухода и материнской заботы. 

Введение. Исследования монгольских сутр, написанных монгольскими учеными ламами на тибетском языке, чрезвычайно редки. В настоящее время известно около десяти таких произведений. Цель исследования заключается в том, чтобы ввести в научный оборот текст сутры грамматики монгольского письма Нандзада-аграмбы «Более доступный ключ к познанию». Материалы и методы. В настоящей работе применяются сравнительно-исторический метод, а также общенаучные методы анализа и синтеза. Результаты. Выявлены неточности, противоречащие историческим и текстологическим данным. При сравнении данной сутры с классическими сочинениями того периода описаны различия в составе букв (буквы, не относящиеся к классификации гласных и согласных в грамматике монгольского письма), в названиях некоторых начертаний букв; найдены разные варианты одних и тех же грамматических терминов. Обнаружены сведения о существовании в Монголии в XV в. школы монгольского письма, отсутствующие в других сочинениях по грамматике монгольского письма, и данные о дифференциации стилевых уровней по форме начертания слова.

Введение. С начала ХХ в. в результате реформ в Китае встал вопрос об обновлении художественной литературы, оказывающей влияние на массовое сознание. Китайские переводчики стали активно переводить на китайский язык зарубежную художественную литературу, в том числе и классическую русскую. Целью данного исследования является изучение истории становления и развития интереса китайской аудитории к русской классике, в частности к творчеству Н. В. Гоголя. Результаты. Рассматривая причины обращения китайских переводчиков к произведениям русской классической литературы, автор отмечает, что они связаны с огромными политическими и социальными изменениями в России после Октябрьской революции. Именно они способствовали тому, что русская литература прочно вошла в культурное пространство Китая, оказав сильное влияние как на читателей, так и на китайских писателей. «Движение 4 мая» не только положило начало новой эпохи в истории Китая ХХ в., но и послужило толчком для развития новой китайской литературы. Особое место в этом культурном пространстве стали занимать произведения Н. В. Гоголя. Начиная с 1920 г., когда в китайском журнале было опубликовано первое произведение Н. В. Гоголя, внимание к его творчеству существенно выросло. Переводческая деятельность Цюй Цюбая, Гэн Цзичжи, Жен Гуансюаня, Бай Сыхуна, Бай Чуньжена и многих других деятелей способствовала широкому распространению интереса к произведениям Н. В. Гоголя в Китае. Одновременно велись литературоведческие исследования творческой манеры писателя. В 1950-е гг. наступил перерыв. В начале Культурной революции статьи, посвященные Н. В. Гоголю, исчезли из китайских газет и журналов, но уже в 70-х гг. прошлого века в них стали вновь появляться статьи о его творчестве. Начиная с 1990-х гг. исследования китайских специалистов по творчеству Н. В. Гоголя становятся все более глубокими и разнообразными, эта работа будет продолжена, так как произведения русской классической литературы оказали и оказывают большое влияние на развитие современной китайской словесности.

Введение. Влияние на творчество Бахытжана Канапьянова русской поэтической традиции является общеизвестным фактом. Однако его поэзия, в особенности пейзажная лирика, испытала также влияние японской культуры и литературы. Цель статьи — исследовать пейзажную лирику казахского поэта с точки зрения отражения в ней японской философии пейзажа, наиболее полно выраженной в жанрах хайку и танка. Результаты. С помощью структурно-семиотического метода мы установили, что пейзажная лирика Б. М. Канапьянова основана на японском принципе — «красота мгновения», который демонстрирует вечность природы в кратком мгновении бытия. Так же, как и японские мастера хайку и танка, Б. М. Канапьянов изображает природу с помощью, казалось бы, незначительных деталей через ощущения и восприятие человека. Нередко эти ощущения дополняют друг друга: обоняние и зрение, слух и зрение и т. д. Традиционная японская символика пейзажа, например луна, трансформируется в авторской картине мира поэта под влиянием его мировоззренческих идей. Японская поэтическая техника также оказала влияние на формальную сторону поэзии Б. М. Канапьянова: предпочтение им силлабического стихосложения, нестрогое следование размеру и рифме. Столь значительное влияние японской культуры и литературы объясняется сходством философского отношения к природе у казахов и японцев, речь идет прежде всего о принципах единства человека и природы, гармонического сосуществования человека с природой, невмешательства его в природу. Силлабический тип стихосложения характерен не только для японского, но и для казахского языка. 

Введение. Отдельные словари калмыцкого языка XVIII–XIX вв. становились объектом лингвистического анализа, однако калмыцкий словник в работе П. С. Палласа, хотя он был известен научному сообществу, не выступал в качестве объекта анализа, при этом он относится к одной из ранних попыток фиксаций лексики калмыцкого языка и передает приближенное к реальному произношению слова, что делает его уникальным лексикографическим источником. Целью исследования является проведение графо-фонетического анализа гласных калмыцкого языка, зафиксированного в словаре П. С. Палласа, выявление рефлексов гласных графем. Материалы. В качестве материала исследования выступает список калмыцких слов (словосочетаний), состоящий из 531 единицы, часть из которых повторяется, но они различаются по написанию. Результаты. В ходе исследования выстроены ряды соответствий гласных графем по записи в словаре П. С. Палласа, по современному литературному калмыцкому языку, по транскрипционной записи современного литературного символами МФА, а также по протомонгольским реконструкциям Х. Нугтерена, что позволило провести графо-фонетический анализ калмыцкого словника П. С. Палласа. В результате графо-фонетического анализа составлена таблица с данными по рефлексам гласных, имеющим регулярный характер (т. е. не менее трех примеров). Видна значительная разница между фонетикой словаря П. С. Палласа, отраженной в графике, и современным состоянием калмыцкого языка, в большинстве случаев эти изменения носят системный характер. Отличия от современного литературного языка состоят в основном в исторических изменениях, произошедших в гласных, а также в гласных комплексах под влиянием фонетических процессов. В абсолютном начале слова и после согласного в первом слоге гласные мало подвергаются изменениям, в основном эти трансформации происходят в последующих слогах и относятся к позициям редуцированных.

Цель настоящего исследования — введение в научный оборот и анализ в сравнительном и сравнительно-историческом аспектах половозрастных названий лошадей в современных халха-монгольском, бурятском и калмыцком языках. Для сравнения привлекался материал из старописьменного монгольского языка на предмет выявления общих терминов и установления их общемонгольского характера. Предпринята попытка выявить и описать тюркские лексические заимствования, связанные с коневодством, поскольку монгольские и тюркские языки на протяжении длительного периода времени контактировали и взаимодействовали на территории Центральной Азии. Материалы и методы. Материалом исследования послужили данные словарей привлекаемых языков, а также полевые записи, собранные у информантов в Улан-Баторе в 2018 г., в Элисте в 2023 г., во время экспедиции к окинским бурятам, в Республику Бурятия, летом 2022 г. Основные методы исследования — описательный, сравнительный и сравнительно-исторический, при описании половозрастных названий привлекался метод лексико-семантического анализа. Результаты. Проведенный анализ позволил выявить параллели видовых названий лошади и названий лошади по полу и возрасту, характерных для халха-монгольского, бурятского и калмыцкого языков. В результате собранного материала авторы приходят к выводу, что видовые и половозрастные термины лошади в современных халха-монгольском, бурятском и калмыцком языках носят общемонгольский характер и подтверждают единые истоки хозяйственной культуры монгольских этносов. Несмотря на то, что видовые и половозрастные термины лошади носят специфический монгольский характер, нами зафиксировано несколько терминов тюркского происхождения в разных фонетических вариантах: х-монг. азарга(н), бур. азарга, калм. аҗрh ‘жеребец’; х.-монг. жороо, бур. жороошо, калм. җора ‘иноходец’; х.-монг. агт(ан), бур. агта, калм. агт ‘рысак’; х.-монг. хүлэг, бур. хүлэг, калм. күлг ‘рысак, боевой конь’; х.-монг. аргамаг, бур. аргамаг, калм. аргамак ‘аргамак’.

Введение. Статья посвящена исследованию класса топонимов Республики Башкоротостан, образованных от дримонимов. Цель исследования — лексико-семантический, словообразовательный, этимологический анализ и систематизация данного класса топонимов. Актуальность исследования связана прежде всего с их малоизученностью в башкирской топонимике в плане системной организации и языковой принадлежности. Материалы и методы. Основным источником информации по башкирской топонимии послужил «Словарь топонимов Республики Башкортостан». Многие топонимы в данном словаре, связанные с названиями лесов, деревьев, имеют неясную семантику и поэтому оставались вне поля зрения башкирских топонимистов или же получили искаженную трактовку. Научная новизна статьи состоит в том, что в ней впервые описан процесс дримонимизации в топонимии, введены в научный оборот ранее не изученные топонимы, полностью утраченные в современном башкирском языке, сохранившиеся лишь в названиях географических объектов и не поддающиеся этимологии на фактах современного башкирского языка. В исследовании применяется комплекс методов анализа топонимов. Классификация топонимов, образованных от дримонимов, производится с использованием описательного метода; при объяснении словообразовательной структуры топонимов используется структурный метод, объяснение происхождения индоиранских, финно-угорских и монгольских географических названий осуществляется при помощи сравнительно-исторического метода; при описании ареалов распространения топонимов используется ареальный метод; топонимы, связанные с языческими верованиями и с культом деревьев у башкир, описываются путем этнолингвистической реконструкции и лингвокультурологической интерпретации. Результаты. В статье, кроме топонимов общетюркского происхождения, выявлены топонимы иноязычного происхождения, дана этимология топонимов, образованных от дримонимов индоиранского, финно-угорского и монгольского происхождения. Рассмотрены также топонимы от дримонимов, связанные с верованиями башкир, выявлена их функция в создании топонимической картины мира Башкортостана. Как показывают материалы анализа, топоосновы от дримонимов в башкирской топонимии характеризуют прежде всего физико-природные условия Башкортостана, место произрастания определенного вида дикорастущих деревьев и кустарников на его территории. В субстратных топонимах индоиранского, финно-угорского происхождения, а также в топонимах монгольского происхождения отражаются история языка и история народа, а в топонимах, связанных с почитанием родовых деревьев, проявляется специфика древних верований башкир.

Введение. После публикации коллективной монографии «Карачаевцы. Балкарцы» под редакцией М. Д. Каракетова и Х.-М. А. Сабанчиева в научный обиход вошел большой пласт лексики, характеризующий специфические моменты карачаево-балкарской культуры. Многие лексемы, связанные с традиционной культурой, отсутствуют в Карачаево-балкарско-русском словаре (30 000 слов). Наряду с ожидаемой тюркской лексикой в карачаево-балкарской терминологии огромный пласт составляют заимствования, не характерные для остальных тюркских языков. Цель данной статьи — анализ заимствований в карачаево-балкарском языке, не характерных для остальных тюркских языков. Результаты. При этимологическом анализе были исключены неосвоенные (литературные) ориентализмы, имеющие арабо-персидское происхождение и связанные с мусульманством, правом и социальным устройством. Наибольшее количество параллелей отмечено для дигорского осетинского языка. Через его посредство попало более 300 слов, представленных в указанной коллективной монографии. После работы с монографией «Карачаевцы. Балкарцы» к материалу были приобщены уже существующие этимологии из сопоставлений В. И. Абаева с некоторой правкой и добавлением дигорских осетинских параллелей. Как осетинские параллели трактовались ориентализмы и кавказизмы, освоенные в этом языке, т. е. их проникновение в карачаево-балкарский язык предполагается через дигорское посредство. Оставшаяся лексика оказалась распределена на западно-кавказские заимствования и заимствования из групп нахско-дагестанских языков. В статье дается полный материал заимствованной лексики, разбитой на семантические поля, что позволяет оценить степень и сферу культурного влияния. Интерпретируя проникновение заимствованной лексики, а, соответственно и контакты, удается определить промежуточную прародину предков карачаево-балкарцев. На это претендует район исторической Салатавии к северу от хребта Салатау, ограниченный с запада рекой Акташ, а с востока ⸺ рекой Сулак. Статья рассчитана на тюркологов и кавказоведов. Ее материал будет интересен историкам, этнографам, культурологам.