Военные действия Вьетнама в отношении Камбоджи воспринимались Китаем как часть советского «социалистического империализма». В данной статье предлагается прояснить, имела ли в действительности политика СССР в Индокитае в 1975-1990 гг. империалистический характер или же это является мифом. Развитие отношений СССР и Вьетнама и подписание между этими странами Договора о дружбе и сотрудничестве в 1978 г. Китай воспринимал как попытку Советского Союза через Вьетнам закрепиться на южных границах Китая. После вторжения Вьетнама на территорию Камбоджи в декабре 1978 г. началась Китайско-вьетнамская война (февраль-март 1979 г.). Геополитические амбиции Вьетнама в границах бывшего Французского Индокитая были в интересах Москвы в контексте создания конкурента Китаю на стратегическом для него южном направлении. Тем не менее, спорным является вопрос, насколько вьетнамский экспансионизм был частью советской стратегии, как то видели в КНР. Приведенные в статье аргументы относительно характера договоренностей СССР с Вьетнамом в сфере взаимопомощи, степени военного присутствия СССР во Вьетнаме в ходе китайско-вьетнамской войны и характера базы СССР в Камрани говорят о том, что пропагандировавшийся Китаем советский «социалистический империализм» в Индокитае являлся не более чем мифом, порожденным страхом КНР перед Советским Союзом и использовавшимся Китаем в информационной борьбе с целью искоренения советского влияния в стратегически важных для Китая регионах Южно-Китайского моря и полуострова Индокитай.

В статье рассматривается налогообложение монастырских крестьян мордовского края последней трети XVII столетия. Тяжесть податного обложения крестьян разных монастырей значительно различалась. К примеру, управители Пурдышевского монастыря проводили политику, характеризующуюся высокой степенью тяжести эксплуатации крестьянских хозяйств. Органы местной власти предпочитали вести политику невмешательства в экономическую жизнь монастырской вотчины, при этом пользуясь монастырскими управляющими как фактором сдерживания и подавления недовольства вотчинных крестьян. Все это открывало еще большие возможности для произвола и злоупотреблений монастырских управителей.

В статье формулируется проблема критериев российской модернизации, ускоренной военными нуждами 1914-1917 гг., а равно - последствий ускорения. Предлагается ряд индикаторов уровня модернизации социума к началу 1917 г., ставится вопрос соответствия скорости развития промышленности социокультурной структуре российского общества. Особое внимание уделяется феминизму в Поволжском регионе, в частности, такому явлению как исламский феминизм. Показано, что идеи женского равноправия не получили в мусульманской среде большой популярности, однако сам факт их наличия может быть истолкован как индикатор кризиса традиционной социальной организации российских магометан. Одной из инновационных форм стали женские съезды, работа которых способствовала включению лозунгов гендерного равенства в повестку дня общероссийского мусульманского движения. Пережив короткий период бурного роста, женское движение в умме испытало противодействие мужчин-мусульман, полагавших выступление женщин несвоевременным. Сворачиванию социальной активности мусульманок способствовали и другие факторы. Автор приходит к выводу: хотя исламский феминизм для отечественной и зарубежной историографии остаётся, скорее, эпатирующим образом, нежели социально-политическим течением, заслуживающим пристального внимания исследователей, начало ХХ в., вероятно, можно определить в качестве некоей условной границы, за которой начинается отсчёт систематической борьбы женщин-мусульманок в России за гражданские и социальные права. Решение объективных задач духовного раскрепощения женщин в границах исламской традиции, насильно снятое с повестки дня в начале ХХ в., оказалось вновь актуальным для начала XXI в., когда классический ислам столкнулся с проблемой радикальных субкультур и экстремистских движений, идеология которых оказалась востребована женской аудиторией.

Статья посвящена представляющим библиографическую редкость арабографичным (в некоторых случаях рукописным) трудам авторитетного башкирского общественно-политического и культурного деятеля, историка Карима Абдулловича Идельгужина, прошедшего путь от писаря в царской армии до советского государственного деятеля. Авторы обращаются к трудам Карима Идельгужина, отличающимся широтой мироощущения и представляющим собой результат опыта, приобретенного за время работы на различных должностях и постах. Это работы об истории образования автономии Башкортостана, о формировании башкирских национальных военных частей, о вопросах воспитания детей и развития системы школ, о проблемах развития башкирского языка, о культуре, сопровождаемые в большинстве своем интересными редкими фотографиями. Этот неизведанный слой арабских графических источников разбросан по различным архивам, библиотекам, коллекциям редких книг в библиотеках. Даже опубликованные работы К.Идегульжина исследователи были вынуждены искать в центральных государственных архивах и библиотеках. Всего исследователями обнаружено около 9 книг и более 10 статей, их введение в научный оборот позволит значительно обогатить историографию отечественной истории 1920-х годов во многих аспектах и существенно расширить проблемное поле будущих исследований по истории региона.

Статья посвящена одной из наиболее актуальных научных проблем - формированию и развитию российской модели федерализма. Научная новизна обусловлена тем, что комплексно исследованы три этапа развития российского федеративного государства: политико-трансформационный, конституционно-договорной, стабилизационный. Анализ первого этапа (1990-1995 гг.) показывает, что благодаря подписанию Федеративного договора и его включению в Конституцию Российской Федерации удалось избежать центробежных тенденций и опасности возможного распада России. Во время второго, конституционно-договорного, этапа (1995-2000 гг.) развития федерации на основе статьи 78 Конституции РФ было подписано около пятидесяти договоров «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной субъектов РФ». Вместе с тем, анализ двусторонних договоров федерального центра с субъектами РФ, конституций и уставов регионов, выявил несоответствие их отдельным положениям Конституции Российской Федерации. Отмечается, что в целях укрепления российской государственности на третьем этапе (2000-2005 гг.) была проведена административная реформа. Кроме того, были учреждены 8 федеральных округов, задачей которых стало приведение местных законов в соответствие с Конституцией Российской Федерации и федеральным законодательством. В короткий срок более 3,5 тыс. нормативных актов субъектов Федерации были приведены в соответствие с Основным законом страны. Это позволило усилить роль Центра на местах, укрепить федеративное устройство, восстановить единое законодательное пространство страны.

В статье анализируются традиционные представления и современное состояние обрядности калмыков, связанные с горой Богдо - культовым ландшафтным объектом. Культовые объекты подразделяются на ландшафтные и антропогенные, они отражают синкретизм религии калмыков, включающий элементы добуддийских верований и буддизма. Массово проводившиеся в прошлом и сохраняющиеся в настоящее время обряды культа ова связаны с представлениями о родине предков, горе как сакральном маркере территории, взаимосвязи ее с мирами различных уровней. Культ ова у калмыков заменил собой на новой территории с иным ландшафтно-природным комплексом представления о горах как сакральных символах. Гора Богдо, обожествление которой связано у калмыков, в первую очередь, с проекцией представлений о сакральных центрах, является культовым объектом калмыков и местом постоянного паломничества. Имея в основе более древние представления, поклонение горе Богдо связано в настоящее время с буддийской традицией.

В статье автор анализирует вопросы символики поясного декора и особенностей кроя женского платья-безрукавки цегдег/цэгдэг (калм. цегдг), которое в культуре западных монголов (ойратов) и калмыков, а также ряда тюрко-монгольских народов являлось обязательным элементом костюма замужней женщины. Семантика платья цегдег рассматривается как многослойная. Автор связывает ее с этимологией термина, означающего «ограничивающее» (от монг. *čege+ аффикс -дг, обозначающий «многократно повторяющееся во времени действие»), а также связывает с обычаем надевания на убитого лебедя у калмыков особой узды, а у тюрков южной Сибири - с надеванием на него такой безрукавки чегедек. Семантика пояcного декора на цегдег у ойратов и калмыков в виде клапанов и петель, называемых бел/бэл, по мнению автора, связана с деторождением как главной функцией женщины. Петля бел/бэл или часть украшения, выполняющая ее роль, семантически сопоставима с прорезью, прорехой, проходом. Традиция подвешивания к бел/бэл платков указывает на значение платка (белого или однотонного) как символа «вместилища», «утробы», что иллюстрируется представлениями о связи платков с предками и обычаями, зафиксированными у родственных калмыкам и ойратам западных бурят.

В настоящее время большое внимание уделяется изучению роли досуга в процессе сохранения этнических традиций и обычаев народов в сфере культуры. Культура включает в себя всю общность исторического развития человечества от экономики до бытовых сторон жизни, социальную, материальную и духовную деятельность людей. К духовной относят область народных знаний, представляющих собой одну из подсистем традиционной культуры. Немаловажными являются знания в сфере этномедицины, где мордва накопила большое количество информации. Ю. В. Бромлей обозначал этномедицину как совокупность методов и средств лечения, используемых в быту тем или иным народом. Л. И. Никонова отмечает, что к народной медицине относятся также способы сохранения организма здоровым, санитарно-гигиенические нормы, профилактика заболеваний. В области этнической медицины досуг выступает как средство профилактики заболеваний и улучшения физической формы человека, оказывая положительное влияние также на эмоциональную сферу. При организации досуга мордва также уделяла внимание не только целительным свойствам отдыха, но и его коммуникативным возможностям. Одним из универсальных путей, форм и способов в области культурной деятельности является коммуникация. Она основана на обработке и трансляции информации, приобретенной человечеством в процессе его жизнедеятельности. Коммуникативная функция культуры заключается в накоплении, хранении и передаче опыта, знаний, традиций, обычаев и др. Досуг включает в себя праздники, игры, посиделки, хороводы, театральные действа и др.

В комплексе материалов, выявленных в результате изыскательских работ археологических экспедиций на территории Калмыкии, наибольший интерес вызывают погребения раннесредневековых кочевников. Отдельные черты погребального обряда, наличие подкурганного ровика, сооружение могил с подбойными нишами, достаточно богатый инвентарь могил, сопровождающие человека захоронения домашних животных (лошадь, овца), позволяют связывать некоторые погребения с хазарским временем. В статье рассмотрены три погребения, погребальный обряд которых можно отнести к культуре Хазарского каганата. Хазарскими принято считать курганы, под которыми погребальная камера располагалась внутри четырехугольного ровика. Примечательно то, что находки этих малочисленных погребений всадников обнаружены преимущественно в калмыцких степях. Погребения были открыты в 1982 г. результате спасательных раскопок в зоне строительства Калмыцкого Магистрального канала. Группа курганов получила название «Дюкер». По окончанию полевых работ отчет об археологических раскопках в Отдел полевых исследований Института археологии РАН, осуществляющий научный контроль над производством археологических раскопок и способствующий поддержанию высокого методического уровня их проведения, не поступил. На сегодняшний день этот отчет представляет собой рукописную часть, без фотографий и чертежей. На основе рукописной части отчета археологических раскопок за 1982 г. нами выделены три погребения, датированных автором хазарским временем. В данной работе представлено описание погребальных сооружений (подкурганных ровиков, могил), описание самих погребений, комплекс погребального инвентаря, на основе которого сделан вывод о социальной принадлежности и роду занятий погребенных. Проведено изучение взаиморасположения костяков человека и животных в могилах. Сделан приблизительный ситуационный план могильника. Наряду с этим проведена работа по выявлению, частичной реставрации, фотофиксации и зарисовке находок из погребений в фондохранилище Национального музея Республики Калмыкия. Проведенная работа является попыткой устранить источниковедческий пробел в изучении комплекса памятников хазарского времени указанного могильника. Результаты исследования погребений способствуют дальнейшему углублению представлений о хазарах и их культуре.

В статье рассматриваются археологические коллекции, сформированные в Национальном музее Республики Калмыкия им. Н.Н. Пальмова в период с 1961 по 1972 гг. Памятники, исследованные с 1961 по 1972 гг., можно разделить на две группы: погребения юга Ергенинской возвышенности (Лола 1 и Лола 2, Архара, Элиста, Гашун и Кермен Толга) и погребения Кумо-Манычской впадины (Восточный Маныч и Тачин-Царанг). Исследования были организованы Калмыцким научно-исследовательским институтом языка, литературы и истории (ныне - Калмыцкий научный центр РАН), Калмыцким республиканским краеведческим музеем (ныне - Национальный музей Республики Калмыкия) и Саратовским государственным университетом, они проводились под руководством У. Э. Эрдниева (г. Элиста) и И. В. Синицына (г. Саратов). Составленные из предметов погребальных памятников, коллекции служат, прежде всего, источниками по изучению религиозных верований народов, населявших волго-манычские степи в разные периоды. Тем не менее их анализ также может дать возможность уточнить технологический уровень изготовления орудий, предметов культа, конской сбруи, изготовленной из различных материалов (бронза, глина, дерево, железо, камень, кость, медь и т. д.). Вследствие того, что предметы были обнаружены в погребениях, они находятся в гораздо лучшем состоянии, чем фрагментированные материалы из памятников поселения. Коллекции рассматриваются с точки зрения их ценности как источника научных исследований, в том числе с целью создания постоянной экспозиции, посвященной археологическим памятникам региона. В работе оценивается текущее состояние коллекций, их целостность и состояние маркировки. Проверка показала, что в некоторых случаях целостность была нарушена и знаки маркировки были утеряны. Поскольку в условиях отсутствия «паспорта» находка утрачивает свою ценность как научный источник, авторы попытались восстановить данные. На основе данных отчетов об обследованиях, содержащих подробные описания и фотографии полученных результатов, они создали базу данных коллекций, которая оказалась полезной для восстановления большинства таких «паспортов». Кроме того, изучена структура коллекций и возможности использования предметов в рамках постоянной экспозиции археологических памятников Калмыкии. В результате анализа сделан вывод о том, что основная часть предметов из этих коллекций относится к катакомбной культуре эпохи бронзы. Предметов раннего бронзового, раннего железного веков и периода средневековья гораздо меньше. Погребальные памятники того времени содержали скудные орудия труда, а некоторые из могил были разграблены в древности, а находящиеся в экспозиции требуют применения специальных реставрационных методик. В статье делается вывод, что для экспонирования некоторых категорий орудий труда необходимо разработать иллюстративные материалы, предоставить дополнительные фотографии и видеоматериалы, а также восстановить некоторые находки в виде реплик, например, неолитический зооморфный скипетр (из погребения Архара), деревянные повозки и колеса эпохи бронзы, их глиняные модели (погребения Элиста и Восточный Маныч).

В статье анализируются междометные фразеологические единицы в шугнанском языке. Шугнанский язык является одним из бесписьменных языков восточно-иранской семьи, на котором говорят на Афганском и Таджикском Бадахшане, у истока Амударьи. Число говорящих на этом языке - около 100-150 тыс. чел. Материалом исследования послужили более 7 500 фразеологизмов, впервые собранных автором в течение 5 лет на территории Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана Бадахшана. Междометные фразеологические единицы примерно составляют 3-7 % общего объема фразеологии. Для междометной семантики характерно частое переосмысление, наращивание эмоционально-оценочной коннотации, экспрессивной семантики, использование в качестве модальных единиц в различных контекстах. Междометные фразеологические обороты выражают эмоции, волеизъявление, а также имеют переносные значения эмоционально-оценочного характера. Эти обороты выражают различные эмоции (восторг, негодование, одобрение, удивление, досаду, возмущение, недоверие, возбуждение), служат для высказывания порицания, предупреждения, приветствия при встрече, приглашения, клятвы. Устойчивые выражения употребляются в шугнанском языке для передачи волеизъявления говорящего и других более общих целей. Встречаются общеперсидские и иноязычные фразеологизмы (в основном арабизмы и редко тюркизмы).

Сделана попытка измерить употребительность сочетаний графических словоформ в монгольском языке. Работа использует количественные методы, разработанные в корпусной лингвистике. Подсчёт делался на материале Генерального корпуса монгольского языка (ГКМЯ). Выделены самые употребительные сочетания из двух словоформ (словесные графические биграммы) и из трёх словоформ (словесные графические триграммы). Изложение материала представлено в форме статистических таблиц.

Статья посвящена рассмотрению в сравнительном и сравнительно-историческом аспектах названий жилищ, представленных в халха-монгольском, бурятском, калмыцком и старомонгольском письменном языках, на предмет выявления общемонгольских терминов, ареальных терминов и терминов специфических, характерных для того или иного одного монгольского языка. В монгольских языках нет единства в отношении названий разновидностей жилищ. Лишь несколько терминов можно считать общемонгольскими: это гэр ‘дом’, эсгий гэр ‘войлочная юрта’, названия составных частей ее каркаса и войлочных покрышек, скрепляющих ремней, байшин ‘здание’, өргөө ‘юрта хана, князя, высокопоставленного лица’, орд, харш, орд харш ‘дворец’. Остальные термины либо ареальные, например, монгольско-калмыцкие: жолом ‘юрта из одних стропил, жолмейка’, чачир ‘шатер’, монгольско-бурятские: тур ‘крепость; город’ (зап.-бур. тура ‘дом, изба’), майхан ‘палатка’, урц ‘чум’, либо характерны для какого-то одного монгольского языка: для западных бурятских говоров - соол ‘дом, изба’, булгааhан ‘деревянная юрта’, отог ‘бивуак с костром’, для халха-монголов - алцаг ‘жилище пастухов на летних отгонных пастбищах’. Примечательно, что почти все ареальные и специфические термины имеют тюркские параллели и этимологизируются на базе тюркских языков, как и общемонгольское название дворца. Это говорит о том, что каждый из монгольских народов продолжал свои связи с соседними тюркскими племенами, заимствуя у них различные элементы материальной культуры, в том числе и жилища.

В статье осуществляется попытка определить корреспонденции финно-угорского гласного *е конца основы в мокшанском языке, а также выявить закономерности фонетических изменений. Прафинно-угорский *е непервого слова при рефлексах гласных переднего ряда в первом слоге получил следующее развитие: после одиночного консонанта выпал, но при словоизменении появляется вновь в виде [ə]; при предшествующем сочетании согласных встречается в виде [ä], который в позиции закрытого слога после велярного консонанта чередуется с [(], после палатального - с [ə]. При рефлексах гласных заднего ряда в первом слоге (*о, *ō, *u или *ū) [ä] чередуется с [(]. Фонетические явления в древней е-овой основе в большинстве случаев связаны с историческими изменениями в акцентологической системе. Авторы приходят к выводу о том, что фонетические явления в древней е-овой основе в большинстве случаев связаны с историческими изменениями в акцентологической системе, а реализацию финно-угорского гласного *е конца основы в мокшанских диалектах можно представить следующим образом: - [ə], [(], [e], [a], [ä], 0 звука.

При изучении башкирского фольклора необходимо уделить особое внимание афористическому творчеству башкирского народа, так как он весьма богат и разнообразен по жанровому составу. В них воплощены глубокая мудрость народа и его остроумие. В данной статье рассматривается один из афористических жанров башкирского фольклора - загадка. Загадки - широко распространенный жанр и встречаются во всех языках мира. В башкирском языке загадки также занимают одно их главных мест в жанровой системе народного творчества. С ростом компьютерных технологий исследования в области фольклора проводятся на новом уровне. Сотрудниками лаборатории лингвистики и информационных технологий отдела языкознания Института истории, языка и литературы Уфимского научного центра Российской академии наук создан подкорпус башкирских афоризмов в корпусе фольклора башкирского языка, где на сегодняшний день собрано 3 900 загадок.

В статье рассматриваются приемы обрисовки процесса самоанализа героев, использованные известным мордовским писателем Г. Пинясовым в рассказе «Не сорви мой цветочек». Отличительной особенностью анализируемого произведения является малоупотребительная в мордовской литературе сказовая форма, наличие в рассказе образа повествователя (Бориса Курняева) - условного носителя авторской речи. Это дает большую свободу писательскому воображению, позволяет автору дистанцироваться от собственного «я» и тем самым полнее сосредоточиться на решении художественных задач. И хотя рассказ отличается незамысловатостью сюжета и обилием внутренних монологов, тем не менее, вызывает значительный интерес своей неординарностью. Авторы отмечают, что наиболее значимыми способами передачи рефлексивной позиции личности являются нетрадиционные реминисценции (оформленные как высказывания собственных героев из ранее созданных произведений) и ретроспекция, а художественными средствами - сравнения и метафоры. В рассказе благодаря удачно подобранной сказовой форме (наличию автора-повествователя), нестандартным реминисценциям, приему ретроспекции, а также ярким сравнениям и метафорам автору удалось передать не только рефлексивное состояние личности, но и обозначить ряд морально-нравственных проблем. Они связаны в первую очередь с осознанием смысла жизни и творчества, постижением взаимоотношений мужчин и женщин. Писатель показал себя знатоком человеческой психологии и мастером-рассказчиком.

В настоящее время происходит активное осмысление роли всего культурного наследия, в том числе представленных в нем символов. В статье показано, что немаловажную роль в этом играет художественная литература, в которой представлены многочисленные символы. Выступать в качестве символа в рамках художественной литературы - одна из задач Слова. Оно как символ неразрывно включено в систему мировоззрения и мировосприятия писателей, благодаря чему обнаруживается множество сюжетов, новых смыслов, требующих особого рассмотрения. Проблема осознания его роли как символа, его смысловой наполненности стала темой не только художественных произведений, в том числе отдельных философских размышлений и духовных исканий писателей, но и научно-исследовательских работ, так как Слово, его неисчерпаемый потенциал, а также роль в культурно-художественном пространстве составляют постоянный предмет изысканий ученых.

В статье представлен анализ осетинского перевода сонета А. Рембо (1854-1891) «Гласные», выполненного Ш. Ф. Джигкаевым. Авторы статьи, считая перевод одной из форм художественной рецепции, выявляют способы воссоздания в переводах разных национально-культурных мировосприятий, а также смысловых узлов в поэтической картине мира А. Рембо, возможности ее сохранения или перекодировки. Рассматриваются версии толкования «цветного» сонета исследователями и переводчиками в XIX-XX вв., предлагается его новая оригинальная трактовка, опирающаяся на динамику поэтических исканий Рембо, на константные черты его мировосприятия. Осетинский текст сонета проявляет отчетливую тенденцию к тому итоговому синкретизму стихийного бытия и сознания, который столь тонко и сосредоточенно выстраивает французский автор. Данный вывод относится прежде всего к цветовой символике сонета. Синкретическое значение осетинского цъæх объединяет кæрдæгхуыз - цвет травы и арвхуыз - цвет небесного свода, что соответствует образу Омеги в оригинальном тексте. Наиболее близким к итоговой философии символистского мифа «Гласных» авторы считают подстрочный перевод Ш. Джигкаева.

Исследования специалистов различных областей науки свидетельствуют о негативных тенденциях в селах Юга России, в том числе о сокращении численности населения, старении населения, росте бедности и высокой миграции. В данной работе рассмотрена возрастная структура сельского населения трех регионов Юга России: Астраханской, Волгоградской областей и Республики Калмыкия. Анализ демографических показателей позволил выделить следующие особенности: преобладание взрослого населения в возрасте 36-59 лет по сравнению с городской совокупностью, низкая доля молодежи и пожилых людей в возрастной структуре сельского населения. Сравнение данных по трем регионам Юга России позволило выделить Волгоградскую область как регион с наиболее неблагополучной демографической ситуацией в сельской местности.

В статье раскрывается актуальная, ранее не затрагиваемая в научных исследованиях проблема туристского кластера как организационно-экономического механизма управления формированием и развитием инновационного потенциала Республики Крым. Для решения данной проблемы разработан оригинальный методический подход к оценке формирования и развития туристского кластера, включающий оценку потенциала кластеризации туристской сферы, эффективности туристского кластера, синергетического эффекта, основанный на интегральном методе определения показателей и включении показателей гетерогенности, что отличает его от существующих и позволяет комплексно оценить возможность реализации кластерной политики в туристской сфере. Обоснованы организационные и экономические предложения по развитию туристских кластеров: создание центра кластерного развития, разработка организационной структуры, идентификация этапов создания. Разработана модель туристских кластеров Республики Крым с учетом их специализации и выделением функциональных направлений предприятий ядра, определенных путем идентификации видового разнообразия туристской деятельности и санаторно-курортного лечения. Авторами утверждается, что кластерная политика является ключевым инструментом при решении задач, необходимых для качественного развития туристкой отрасли в регионах, инновационного потенциала и уровня экономического развития страны в целом.