Введение. В последнее время в историографии наблюдается возрастающий интерес к письменному наследию русско-калмыцких отношений XVII–XVIII вв. Поэтому в настоящей статье впервые публикуется выдержки из текстов указов и грамот Петра I и калмыцкого хана Аюки в период подготовки и проведения Персидского похода 1722 г. Целью работы является введение в научный оборот новых письменных свидетельств русско-калмыцких отношений в петровский период. Источниковой базой для данной работы послужили материалы Российского государственного архива древних актов и Архива внешней политики Российской империи, где отложились уникальные документы, касающиеся переписки калмыцкого хана с русским императором. Результаты. Публикация подобных документов внесет серьезный вклад в изучение русско-калмыцких отношений XVII–XVIII вв. В документе упоминаются довольно интересные сведения о подготовке и участии калмыцкой конницы в Персидском походе 1722 г. Выводы. Содержание указов и грамот Петра I, а также писем хана Аюки свидетельствует о серьезной осведомленности российского правительства о ситуации на южных границах государства. В тексте грамоты видно, что правительство уделяло особое внимание подготовке воинских иррегулярных формирований, их обеспечению и выплате денежного жалованья за службу.

Введение. В статье изучен миграционный фактор преобразования системы приставских управлений на территории Центрального Кавказа и Юга Степного Предкавказья в 1800–1803 гг. Цель исследования — выявить особенности решения вопроса со стороны органов власти и должностных лиц о расселении калмыков Большого Дербета, перекочевавших с территории Войска Донского в Астраханскую губернию в 1800 г., определить специфику преобразований в системе приставских управлений в 1800–1803 гг. на примере учреждения должности главного пристава и последующего обособления Главного калмыцкого приставства. Материалы и методы. Исследование выстраивалось с опорой на проблемно-хронологический, историко-генетический, историко-системный методы и институциональный подход. Материалом для работы послужили впервые вводимые в научный оборот архивные материалы Российского государственного исторического архива и Национального архива Республики Калмыкия. Результаты. В ходе исследования были рассмотрены обстоятельства и основные направления деятельности органов власти по определению территориальной подведомственности Главного приставского управления в 1800–1801 гг., выявлены особенности определения территориальной подведомственности приставских управлений после образования Главного приставского управления калмыков в 1801 г. Выводы. В начале XIX в. внутренние миграции оставались одним из важных факторов, которые учитывались в ходе преобразований системы приставских управлений на территории Центрального Кавказа и Юга Степного Предкавказья. Предпринятые властями меры способствовали укреплению российского аппарата власти на Юге страны и созданию комфортных условий для инкорпорации коренных народов региона в политико-правовое пространство Российской империи. 

Введение. В статье рассматривается проблема лесоразведения в Калмыцкой степи Астраханской губернии в середине XIX в., актуальная и в настоящее время. Республика Калмыкия относится к малолесным регионам и характеризуется отсутствием естественной древесно-кустарниковой растительности. Без лесовосстановительных работ территория региона может прийти к полному опустыниванию. Поэтому главная цель искусственного лесовосстановления и лесоразведения в регионе ― увеличение площади лесов на территории Калмыкии и предотвращение распространения песков. Республика участвует в федеральном проекте «Сохранение лесов» в рамках национального проекта «Экология». В силу климатических особенностей региона приживаемость лесных культур чрезвычайно низкая. Необходимо осуществлять целый комплекс лесохозяйственных работ по агротехническому уходу за лесными культурами, расчистке и раскорчевке лесных участков, подготовке почвы под посадку и заготовку лесных семян, а также пополнять парк специальной техники и создавать новые рабочие места в лесном хозяйстве региона. Цель статьи ― рассмотрение состояния лесоразведения в Калмыцкой степи в середине XIX в., что позволит изучить опыт решения данного вопроса в дореволюционный период. Материалы и методы. Большое значение лесонасаждения отмечали многие исследователи XIX в., в том числе представители местной администрации. В основу данной статьи легли путевые заметки ученого лесничего И. К. Санкевича, составленные осенью 1856 г. при обзоре лесоразведения, садоводства и самородных лесов в калмыцких улусах. Методологическим инструментарием выступили принципы историзма и системности. Принцип историзма позволяет проанализировать состояние лесоразведения в Калмыцкой степи Астраханской губернии в XIX в. во взаимосвязи с историческими условиями того периода. Благодаря принципу системности проблема искусственного лесовосстановления изучена комплексно в контексте российской действительности. Результаты. В работе дано описание лесных плантаций ряда калмыцких улусов, обозначены основные проблемы облесения калмыцких земель, представлены предложения по улучшению дальнейшей деятельности. Данная работа лесничего дает возможность получить представление о состоянии лесоразведения в степной части Российской империи в середине XIX в., на начальном этапе развития этого дела, с использованием официальной информации. Большое значение имеют предложения И. К. Санкевича по организации лесоустроительных работ, развитию службы лесничих и сторожевой службы. Лесоразведение в калмыцких степях носило защитный характер и было сопряжено со значительными трудностями. Важно изучать опыт людей, приложивших немалые усилия для развития лесного дела в Калмыкии.

Введение. Поселение иностранцев производилось царским правительством, при Екатерине II, Павле I и Александре I, с целью заселения степей Южной России, чтобы обезопасить их от набегов кочевых народов и получить экономическую выгоду от эксплуатации земель. При Екатерине II причиной приглашения иностранцев являлась острая необходимость заселения новых земель — южных территорий, присоединенных в результате двух русско-турецких войн, и части западных земель, полученных при разделе Польши. Поэтому правительство в широких масштабах приглашало иностранных колонистов — французов, шведов, болгар, сербов, немцев и др. Цель исследования — реконструкция истории появления первого и единственного поселения на юге России, в Калмыцкой степи, немцев, представителей религиозной общины — Евангелического братства гернгутеров. Для этого необходимо было проанализировать правительственные документы XVIII–XIX вв., этнографические и статистические труды ученых и чиновников рассматриваемого периода, а также травелоги путешественников XVIII–XIX вв. и работы современных исследователей. Результаты. Показаны причины и история поселения иностранцев в России, начиная с царствования Петра I и его предшественников, заканчивая правительственными мерами времен Екатерины II и последующих императоров. Вывод. Первое и единственное поселение в России Братского евангелического союза из Гернгута (Германия) оказалось удачным опытом колонизации неосвоенных земледелием пространств юга России. Сарепта внесла большой вклад в развитие Нижнего Поволжья, став одним из экономических и культурных центров региона.

Введение. В условиях Крайнего Севера, где суровый климат и дисперсность расселения создают особые вызовы для жизни и деятельности человека, охота остается одним из важных видов хозяйственной деятельности. Изучение труда и повседневности охотников Якутии позволяет лучше понять специфику адаптации человека к экстремальным природным условиям, а также оценить вклад промысловиков в развитие региона. Целью данной статьи является анализ труда и повседневной жизни охотников Якутии в период 1960–1980-х. гг. Для достижения этой цели были поставлены следующие задачи: исследовать влияние государственной политики на деятельность промысловиков; изучить особенности охотничьего промысла в условиях Крайнего Севера; выявить основное содержание их повседневного, преимущественно автономного, труда. Материалы и методы. В основу исследования легли разнообразные материалы, которые позволили всесторонне изучить труд и повседневную жизнь охотников Якутии в 1960–1980-е гг. Так, были изучены документы из государственных и ведомственных архивов, содержащие информацию о развитии охотничьего промысла в Якутии, условиях труда охотников, их социально-экономическом положении. Кроме того, одним из важных источников информации стали интервью с охотниками Якутии, их истории жизни. Использовались краеведческие работы и источники устной истории малых сел респуб­лики, в которых охота остается по настоящее время важной частью жизнеобеспечения. Исследование основано на комплексном подходе, включающем анализ исторических источников, сравнительный анализ, а также методы этнографии и устной истории. Результаты и выводы. Данные источники позволили получить представление о повседневной жизни промысловиков, их трудовых буднях, проблемах и трудностях, с которыми они сталкивались. Были изучены научные публикации и неопубликованные работы по теме охоты и охотничьего хозяйства в Якутии, что дало возможность ознакомиться с результатами предыдущих исследований, выявить актуальные вопросы и направления для дальнейшего изучения. Комплексное использование собранных материалов и изученной литературы позволило создать целостное представление о труде и повседневной жизни охотников Якутии в исследуемый период, выявить особенности и закономерности развития охотничьего промысла в условиях Крайнего Севера. 

 Введение. Одной из основных тенденций, характеризующих динамику социокультурных процессов в современном обществе, является интеграция, которая в свою очередь сопровождается развитием этнокультурного разнообразия, появлением новых социальных слоев и общностей, в том числе и метисных. На степень выраженности метисации оказывают влияние различные этносоциальные процессы. Прежде всего она обусловлена расширением спектра возможностей для заключения браков и увеличением количества межэтнических союзов, чему способствует высокий уровень миграционной мобильности. Цель статьи — охарактеризовать матримониальные практики, приводящие к заключению межнациональных союзов, а также брачно-партнерские отношения, доминирующие среди метисов (потомков обозначенных союзов), в региональном измерении на примере Республики Хакасия. Материалы и методы. Исследование выполнено на основе комплексного подхода с опорой на статистические данные, вторичный документальный анализ, в том числе научных публикаций, посвященных проблематике метисации. Использованы опросные методы (анкетирование, неформализованное интервью), личные наблюдения авторов. Полевые работы проводились в 2023–2024 гг. Результаты и выводы. В ходе исследования были выявлены основные социально-демографические характеристики метисов Хакасии, описаны ситуации и сопутствующие им объективные и субъективные условия, приводящие к заключению межнациональных союзов, а также характеризующие практики брачно-партнерских и семейных отношений как самих метисов, так и их родителей. В данном ключе отметим, что, во-первых, практики знакомства и дальнейший выбор брачного партнера во многом определяется ближайшим окружением, а также этноконтактной средой в аспекте ее гетерогенности или гомогенности. Свой вклад также вносят процессы миграции и урбанизации. Во-вторых, для метисов Хакасии в большей степени характерна ориентация на репрезентацию гражданской и региональной идентичности. Следовательно, уровень проявления этничности у них ниже. Отсюда и спокойное отношение к национально-смешанным бракам, в том числе и к заключению подобных союзов у собственных детей. Предпринятое нами исследование позволяет расширить представления о месте и роли метисации в межнациональном пространстве Хакасии, динамике заключаемых межэтнических союзов, брачно-партнерских практиках метисов, в дальнейшем полученные результаты могут быть использованы для определения направленности и перспектив развития региональных этносоциальных процессов. 

Введение. Как известно, в результате паспортизации у тувинцев появились фамилии и отчества. Этническая традиция именования, бытовавшая у тувинцев, была заменена на именную формулу по советской традиции. Трансформационные процессы в именных формулах тувинцев приводят к исключению из них названий (этнонимов) родовых групп, которые в качестве фамилий часто использовались в годы паспортизации в Тувинской Народной Республике, а реже — в период советской паспортизации, когда были внедрены разные варианты имянаречения. Современный пофамильный состав населения Тувы во многом является подтверждением этих изменений. Соответственно у современных поколений тувинцев возникают трудности в самоидентификации со своей родовой группой, незнание родословной, прямых предков. Целью исследования является изучение трансформации этнической традиции именования в именную формулу по советской традиции в результате паспортизации. Для достижения поставленной цели необходимо изучить особенности имянаречения тувинцев в годы Тувинской Народной Республики и в советской Туве, проследить изменения в традиционном имянаречении под влиянием процессов советской паспортизации. Материалы и методы. Важная роль в исследовании отводится работам тувинских ученых ― тувиноведов, этнографов, а также, учитывая малоизученность процессов паспортизации и его последствий, ― архивным документам, периодике времен Тувинской Народной Республики и советской Тувы 40-х гг. ХХ в. Материалом для исследования стал пофамильный состав тувинцев, проживающих на территориях, где предположительно происходили наибольшие трансформационные процессы исключения родовых этнонимов из именной формулы, на примере Эрзинского района. Результаты. Паспортизация населения в Тувинской Народной Республике и в советской Туве повлекла за собой изменения в антропонимии современных родовых групп тувинцев. Традиционная система имянаречения тувинцев претерпела изменения, были внедрены разные варианты имянаречения, что подтверждает состояние современного пофамильного состава и именных формул населения Тувы. В частности из именных формул у большинства современных тувинцев, проживающих в Эрзинском районе, исключены были этнонимы родовых групп. 

Введение. Данное исследование посвящено изучению вопросов патриотизма как компонента мировоззрения молодежи Республики Башкортостан. Актуальность темы исследования обусловлена тем, что в последние десятилетия обострилась борьба ценностей на международной арене, расширились возможности влияния на умонастроения общества, в том числе подрастающего поколения. Массированная атака на традиционные ценности требует глубокого философского, культурного, аксиологического анализа и принятия конкретных мер по противодействию ей, поскольку это может привести к катастрофическим последствиям для обществ. Одной из таких идеологических основ, способной противостоять маргинальным ценностям, является патриотизм, пропаганда и воспитание которого становится чрезвычайно ответственной задачей общественного развития. Целью данного исследования является выяснение уровня патриотизма у молодежи республики, того, что они вкладывают в это понятие, а также факторов, способствующих воспитанию патриотизма. Материалы и методы. Данное исследование выполнено на основе анализа материалов анкетирования, проведенного в 2023–2024 гг. среди представителей молодого поколения Республики Башкортостана в рамках реализации проекта «Укрепление российского патриотизма как фактора обеспечения единства многонационального народа в условиях современных геополитических вызовов». Выбор данной возрастной группы не случаен, поскольку именно от молодежи, от ее активного социального участия и гражданской позиции зависит будущее страны. Результаты. В статье дается анализ теоретических подходов к понятию «патриотизм», раскрывается актуальность данной темы, выявляется уровень восприятия подрастающим поколением современных общественно-политических процессов, прослеживается взаимовлияние идентичностей и патриотизма. Социологические опросы, анкетирование и фокус-группы помогают понять умонастроения той или иной части общества, корректировать подходы и методы воспитания, а также уточнить и конкретизировать понятия, связанные с данной проблематикой. На основе полученных в ходе исследования данных предпринимается попытка уточнения содержания понятия «патриотизм», процессов, влияющих на его формирование и укрепление, рассматривается его соотношение с формами идентичности индивидов, бытующими в современном российском социуме. Исследование позволило получить представление о реальном состоянии и перспективах патриотизма в современной России, понять, как осознают сущность этого явления вовлеченные в его реализацию стороны. По нашему мнению, в конечном счете это поможет систематизировать работу по развитию патриотического движения и получить позитивные результаты этой деятельности. Выводы. В условиях современных геополитических вызовов патриотизм приобретает особую значимость. Анкетирование, проведенное среди молодежи Республики Башкортостан, показало, что данный вопрос находит среди большинства из них значительный отклик. Так, менее 5 % опрошенных указали, что «патриотизм сегодня не актуален». Исследования последних лет подтверждают тот факт, что укрепление патриотизма в стране идет параллельно с развитием общероссийской идентичности, более того, выступая основой гражданской идентичности и выполняя идентификационную и интеграционную функции, российский патриотизм нацелен на формирование национальной идеи, призванной объединить российское население независимо от этнической и конфессиональной принадлежности, тем самым способствуя сохранению единства страны и установлению гражданского согласия в поликультурном обществе. 

Введение. Одна из задач российской системы образования — развитие образовательной мобильности, повышение экспорта российского образования. Однако для государства важно переориентировать потоки образовательных мигрантов из мегаполисов и больших городов в российские регионы. Привлечение иностранных граждан для обучения в Российской Федерации приносит целый ряд социальных, политических и экономических выгод. В последние годы все больше иностранных студентов получают образование или обучаются на факультетах довузовской подготовки в регионах страны, однако между регионами иностранные обучающиеся распределены также неравномерно. На неравномерное размещение иностранных студентов по стране влияют экономические, географические факторы, академическая репутация вузов, образовательная инфраструктура, а также неформальные, культурные связи. Цель статьи — на примере Республики Калмыкия и соседних с ней регионов рассмотреть вопросы образовательной миграции в регионы России для иностранных студентов. Материалы и методы. Для написания статьи была проанализирована статистика о количестве иностранных студентов и распределении их по регионам России, в частности в таких южнороссийских регионах, как Ростовская, Волгоградская, Астраханская области, Ставропольский край, Республики Калмыкия и Дагестан. Проведен был социологический опрос иностранных обучающихся в Калмыцком государственном университете им. Б. Б. Городовикова. В работе применялся сравнительно-сопоставительный метод исследования. Результаты. Анализ представленности иностранных обучающихся в вузах анализируемых нами регионов в 2018–2019 учебном году показал, что наибольшее количество иностранцев обучалось в Ростовской области, однако по доле иностранных граждан в общем количестве студентов первое место заняла Астраханская область, далее — Республика Калмыкия, на третьем месте — Волгоградская область. Практически во всех регионах большая часть иностранцев обучается в медицинских и технических вузах. Проведенный опрос показал, что важными факторами выбора России для учебы являются качество и доступность образования, хорошие условия жизни, а также перспектива дальнейшего обучения и устройства на работу, получения гражданства. На выбор региона, а именно Калмыкии, влияют в основном советы знакомых, родственников, уже когда-либо обучавшихся в регионе, невысокая по сравнению с другими регионами и большими городами стоимость обучения и стоимость проживания в общежитии. Небольшие размеры столицы Калмыкии — г. Элисты многие иностранные студенты также выделили как преимущество, чтобы не тратить время на дорогу. Выводы. Анализ распределения иностранных студентов в анализируемой группе южнороссийских регионов показал, что более крупные регионы, такие как Ростовская область, Волгоградская область, Ставропольский край, Республика Дагестан, не используют свой потенциал по привлечению иностранных студентов в полной мере. 

Введение. Статья посвящена исследованию литературной традиции «Мавлид» в творчестве среднеазиатских поэтов начала XX в. на примере казахской и узбекской поэзии. Литература Средней Азии является результатом синтеза ислама и тюркского мира, в ней в религиозно-просветительских целях говорилось об истории возникновения ислама, разрабатывались мотивы, сюжеты, образы из Корана, хадисов и других религиозных текстов. Литературная традиция «Мавлид», посвященная празднованию дня рождения Пророка Мухаммеда (С. А. В.), занимает важное место в мусульманской культуре. В литературе Средней Азии начала ХХ в. эта традиция приобрела особое звучание, сочетая в себе элементы классической исламской литературы и местные культурные особенности. Цель исследования — рассмотреть историю становления литературной традиции «Мавлид», тематическое и жанровое своеобразие произведений о мавлиде, а также роль данных произведений в мире ислама. Материалы и методы. В статье проводится историко-литературный анализ произведений о мавлиде казахских и узбекских поэтов исследуемого периода, в частности дастанов муллы Юлдашбая Хилватий «Мавлид-и Шариф» и Шади Жангирулы «Сияр-Шариф». При работе с данными текстами были использованы материалы фонда Института востоковедения Академии наук Республики Узбекистан и рукописного фонда Научно-исследовательского института тюркологии Международного казахско-турецкого университета имени А. Ясави. Результаты. Описаны тематика данных произведений, их жанровое и художественное своебразие, выявлены основные ссылки и реминисценции из Корана и хадисов, раскрыт их большой воспитательный потенциал в передаче религиозных и нравственных ценностей, в укреплении веры и национальной идентичности. Выводы. Данные религиозно-литературные тексты внесли значительный вклад в развитие традиций «Мавлид» в узбекской и казахской литературах в начале ХХ в.

 Введение. Топонимическое пространство новых городов Забайкалья не получило достаточной разработки в научной литературе, несмотря на значительный объем ономастических исследований региона. Целью работы является комплексное изучение особенностей формирования и развития топонимического пространства новых городов Забайкалья, которое проанализировано на ойконимическом, урбанонимическом и эргонимическом уровнях. Материалы и методы. Эмпирическую базу работы составили официальные названия городских объектов шести городов двух административно-территориальных единиц Забайкалья (Республики Бурятии и Забайкальского края), выявленные в документальных, публицистических, изобразительных и устных источниках. В исследовании топонимии новых городов Забайкалья были использованы этимологический, семантический, сравнительно-исторический, статистический методы. Результаты. В ходе исследования были проанализированы и систематизированы ойконимы, урбанонимы и эргонимы новых городов региона, выявлены особенности складывания топонимикона для трех городских поселений — транспортных и промышленных, а также молодых, показаны основные этапы государственной топонимической политики, причины и последствия актов переименований. Выводы. Анализ всех трех уровней топонимического пространства новых городов Забайкалья позволяет сделать вывод о его системной организованности, целостности и преемственности в условиях перехода от единой советской топонимической политики к современной номинативной дифференциации. 

Введение. В статье рассматриваются термины современного монгольского языка, обозначающие элементы ездового седла (эмээл) и вьючных седел, а именно: седла янгирцаг, используемого для перевозки грузов на спинах волов и оленей, и седла хом, применяемого для навьючивания тюков на двугорбого верблюда. Цели исследования: провести этимологический анализ терминов и сделать выводы относительно механизмов сложения исследуемой лексико-семантической группы. Материалы и методы. Источниками материала исследования послужили словари монгольских и тюркских языков, а также научные работы по этнографии монголов. Материал был выделен методом сплошной выборки, затем был проведен его этимологический анализ с применением этимологических словарей и лингвистических научных трудов по изучаемой теме. Результаты. В монгольском языке используется около 30 терминов, обозначающих элементы ездового седла и вьючных седел. Треть из них представляют собой слова обыденной лексики, употребляемые в переносном или в прямом, но специфицированном значении. Оставшиеся две трети ― специальные термины, подавляющая часть которых имеет параллели в тюркских языках. Зачастую трудно установить, является ли слово, обозначающее элемент седла, монголизмом в тюркских языках или тюркизмом — в монгольских. Выделяется на общем фоне единственное заимствование из китайского языка мааюуз ‘подушечка на седле’. Выводы. Основу рассмотренной лексико-семантической группы составляют термины, имеющие глубокие корни. Это единицы либо исконно монгольской лексики, либо тюркизмы. По мере усложнения строения седла появлялись новые термины, источником которых становились повседневная лексика монгольского языка и языки соседних тюркских народов (для одного слова ― китайский язык).

Введение. В изучении исторической фонетики калмыцкого языка особую ценность представляют лексикографические источники по старокалмыцкому языку. К наиболее ранним материалам подобного рода можно отнести словники немецких ученых второй половины XVIII – 20-х гг. XIX в., которые в указанный период активно занимались изучением языков народов России, в том числе калмыков. Эти источники представляют особую ценность для лингвистов, поскольку представляют собой записи разговорного языка, сделанные «сторонними» наблюдателями, не знакомыми с правилами передачи устной речи на ойратской (старокалмыцкой) письменности. Такие записи могут более точно отражать фонетические особенности калмыцкого языка рассматриваемого периода по сравнению с письменными памятниками, которые обычно демонстрируют классическую, литературную форму языка. Цель статьи  — анализ графо-фонетических особенностей калмыцкого языка второй половины XVIII – начала XIX в. Материалами исследования выступили словарные списки, составленные Герхардом Дёрфером на основе трудов Г. Ф. Миллера «Sammlung Russischer Geschichte» (1760–1762) и Б. Бергмана «Nomadische Streifereien unter den Kalmȕken in den Jahren 1802 und 1803» (1804–1805) и опубликованные им в книге «Ältere Westeuropäische Quellen zür Kalmückischen Sprachgeschichte» (1965). Словники, набранные в формате Excel, содержат авторские написания калмыцких слов, немецкий перевод, современные литературные формы и перевод на русский язык. Материалы были загружены на платформу Lingvodoc для сравнительно-сопоставительного анализа с прамонгольскими рефлексациями и формами современного литературного калмыцкого языка. Результаты. Исследование графо-фонетической системы калмыцкого языка, представленной в материалах Г. Ф. Миллера и Б. Бергмана, позволяет сделать следующие выводы: во всех привлеченных в ходе исследования словниках (включая также материалы П. С. Палласа и Ю. Г. Клапрота) присутствуют такие архаичные черты калмыцкого языка рассматриваемого периода, как соответствия o — лит. калм. ɵ, ai — лит. калм. а, u — лит. калм. ү, совпадающие с прамонгольскими формами, и инновационные соответствия е — лит. калм. ɵ (ПМонг *ö), ä — лит. калм. е, ü — лит. калм. ө и o — лит. калм. у, отличающиеся как от прамонгольского, так и от современного калмыцкого языков. Можно предположить, что они были характерны для калмыцкого языка второй половины XVIII – первой половины XIX в. в целом, а не для отдельных диалектов. Что касается согласных, соответствие k / c — лит. калм. х присутствует лишь у Г. Ф. Миллера, причем в ряде случаев отмечены двойные варианты написания с [k] и [ch] (например, kogur / chojor, kori / chori). Это может говорить о том, что данная архаичная черта начала стираться к 60-м г. XVIII в., а к началу XIX в., т. е. ко времени составления словников Б. Бергмана и Ю. Г. Клапрота, практически исчезла, поскольку в них данное соответствие встречается только в написании глагольного аффикса -kö. Соответствия tz — лит. калм. ч и sch — лит. калм. ч выявлены и у Г. Ф. Миллера, и у Б. Бергмана, что позволяет рассматривать их как фонетические особенности калмыцкого языка рассматриваемого периода. Некоторые из установленных на материале словников соответствий (б — лит. калм. в, э — лит. калм. ɵ, о — лит. калм. ɵ, и — лит. калм. ү, ö — лит. калм. ү, o / oo — лит. калм. у) наблюдаются в современных бузавском и дербетском говорах калмыцкого языка, а также в оренбургском и уральском подговорах.

Введение. В данной работе рассматриваются и описываются архаичные и инновационные особенности, выявленные в словнике П. С. Палласа, который опубликован в типографии И. К. Шнора в Санкт-Петербурге в 1787–1789 гг. в работе «Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею всевысочайшей особы». Особое внимание уделено характерным особенностям различных диалектных черт калмыцкого языка. Целью исследования является описание архаичных и инновационных особенностей на материале калмыцкого словника П. С. Палласа. Материалы. В качестве основного материала исследования выступает список калмыцких слов (словосочетаний) словаря П. С. Палласа, состоящий из 531 единицы. В качестве дополнительного материала выступают реконструкция прамонгольского языка, установленные Х. Нугтереном, ранние словари калмыцкого языка XVII–XVIII вв. Г. Ф. Миллера, Б. Бергманна, Ю. Г. Клапрота, опубликованные в книге Г. Дерфера «Ältere Westeuropäische Quellenzur Kalmückischen Sprachengeschichte», «Калмыцко-русский словарь» под редакцией Б. Д. Муниева. Результаты. В результате загрузки словаря на платформу LingvoDoc были выстроены ряды соответствий гласных графем по записи в словаре П. С. Палласа, по современному литературному языку, а также по реконструкциям Х. Нугтерена. Выявлены архаизмы и инновации, которые, возможно, относятся к неизвестному диалекту. Данные черты встречаются и в других словарях XVII–XVIII вв. Среди материала имеются черты и дербетского, и торгутского, и бузавского, и оренбургского диалектов.

Введение. Статья посвящена этимологии и семантике названий ветра в монгольских языках. Основная цель исследования — установление этимологических и семантико-типологических особенностей, характерных для рассматриваемой тематической группы общемонгольского лексикона. Понятие «ветер» входит в базисную лексику и, в частности, обнаруживается в большинстве языков мира. Материалы и методы. Материалом послужили различные словари монгольских языков. Привлекались также этимологические работы по монгольской лексике и отдельные словари других языков алтайской макросемьи; полевые материалы экспедиций по сбору лексических списков Сводеша с контекстами в диалектах монгольских языков. Результаты исследования. В монгольских языках зафиксировано 25 наименований ветра. Анализ показал, что существует значительное количество праязыковых наименований для ветра и их разновидностей. Все они являются собственно монгольскими и имеют надежные алтайские параллели. 6 лексем kei ‘воздух, ветер’, *sal-kïn ‘ветер, воздух’, *kuyï(n) ‘вихрь, смерч’, *sïhurgan ‘буран, снежная буря’, *boruhan ‘буря со снегом или дождём’, *serihün ‘прохлада; прохладный; свежий ветерок’, восстанавливаются только для прамонгольского состояния; такие лексические единицы как *kabsur-gа ‘холодный суховей’, *ǰïbar ‘прохлада, свежесть; ветер’, ǰüse ‘сильный, внезапный ветер; продолжительный дождь’; *simarga ‘метель с мокрым снегом’, *sеbsihеn ‘свежий, легкий ветерок’, *sense ‘лёгкий ветерок’ являются, видимо, прасеверномонгольскими новообразованиями. Отмечены также слова, образованные в отдельных монгольских языках от глаголов, выражающих близкие понятия (‘веять’, ‘махать’, ‘быть прохладным’).