Введение. В статье излагаются результаты исследования технологии изготовления керамики разновременного могильника Талдинский-1 (Центральный Казахстан). На памятнике было раскопано 4 сооружения, 3 из которых относятся к раннему этапу алакульской культуры, 1 — к финалу эпохи бронзы. Материалы и методы. По методике А. А. Бобринского с использованием бинокулярного микроскопа МБС-10 было изучено в общей сложности 16 сосудов. Результаты. Получены данные об особенностях исходного сырья, составах формовочных масс, способах конструирования начина и полого тела, обработке поверхности. Установлены основные культурные традиции изготовления алакульской керамики: исходное сырье — глина средней ожелезненности и средней пластичности; состав формовочной массы — дресва мелкой размерности + навоз в небольшой концентрации; начин — донно-емкостный лоскутно-комковатый; полое тело — однослойный лоскутно-комковатый налеп. По выявленным отличиям в технологии изготовления часть сосудов можно охарактеризовать как импортные. Кроме того, обнаружено 2 сосуда, относящихся к федоровской культуре, причем один из них находился в том же погребении, где были обнаружены алакульские сосуды. Это говорит о сосуществовании и взаимных контактах «федоровского» и «алакульского» населения уже на раннем этапе развития андроновской культурно-исторической общности. Все три сосуда, найденные в одном погребении эпохи финальной бронзы, были сделаны гончарами с разными культурными традициями изготовления керамики. Выводы. Данные технико-технологического анализа керамики могильника Талдинский-1 отражают процессы культурного взаимодействия в эпоху бронзы, происходившие как на уровне непосредственного контакта между представителями различных культур (андроновские погребения), так и на уровне обмена изделиями (погребение финальной бронзы).

Цель статьи – реконструкция древнейшей истории Предкавказья. Материалы. В части 1 дана полная информация об уникальном памятнике на территории Предкавказья — Джангар/Улан Толга, курган 1 (Калмыкия, Октябрьский район, пос. Джангар). Методы. Использованы как традиционно археологические методы, применяемые при раскопках (стратиграфический, сравнительно-типологический), так и сравнительно-исторический и метод лингво-культурной атрибуции в части интерпретации памятника (часть 2). Результаты. Показано, что погребения в кургане отражают в хронологической последовательности события миграционного характера в истории Предкавказья эпохи энеолита и бронзового века, связанные с древней историей Центральной и Восточной Европы (часть 1 и 2). Выводы. Первая, тохарская, миграция отмечена погребениями с зооморфными скипетрами. Вторая миграция, индоиранская, разделяется в Предкавказье на индоариев в западной части (новотитаровский вариант кубано-днепровской культуры с повозками) и праиранцев (древнеямная культура). Третья миграция древнеевропейцев завершилась и выразилась в существования в Предкавказье памятников катакомбной культуры вплоть до прихода племен срубной культуры с востока, которая ознаменовала иранскую реконкисту Степи в XIV–XIII вв. до н. э.

Введение. Одним из уникальных артефактов, обнаруженных на территории Казахстана еще в советский период, является надпись Тимура в горах Улытау, оставленная во время похода против Тохтамыша в 1391 г. Междисциплинарные исследования учёных Казахстана на современном этапе обосновали гипотезу о едином назначении надписи и кургана, созданного в качестве тепло-технического сооружения для зажигания мощного костра в культовых целях. Вместе с тем остаётся до конца не исследованной история бытования кургана и надписи с момента их создания и до обнаружения данного комплекса К. И. Сатпаевым. В частности, не предпринимались попытки уяснить, имелись ли в распоряжении учёных до открытия К. И. Сатпаева какие-либо данные о надписи Тимура, помимо известных со средних веков текстов персидских авторов. Восполняя данный пробел, автор поставил цель — установить, опирались ли учёные первой половины XVIII в. (периода начала экспедиционного освоения региона и составления детальных географических карт), помимо средневековых письменных источников, на свидетельства очевидцев надписи из числа местных жителей, купцов, иных лиц. Результаты. В ходе исследования, в частности, проведена историческая реконструкция первого в истории картографии появления информации о надписи Тимура на «Карте Тартарии» Гийома Делиля и обоснован вывод, что источником данной информации были не свидетельства очевидцев, а «История Тимур-бека» Франсуа Пети де ля Круа. Также проанализированы труды Ф. Й. Страленберга, сведения которого о «пирамиде» на горе Итик рассматривались казахстанскими археологами как первые научные данные о надписи Тимура в Улытау. Исследование критических замечаний Г. Ф. Миллера на суждения Ф. Й. Страленберга, а также карт С. У. Ремезова позволили сделать вывод о том, что имевшиеся в распоряжении учёных свидетельства местных жителей не касались надписи Тимура. Установлено, что гора Итик ошибочно отождествлялась в науке с Улытау. Предположительным местом её локализации является Кокшетауская возвышенность. Выводы. По итогам исследования можно заключить, что в первой половине XVIII в. наука не располагала сведениями очевидцев надписи и учёные опирались на не подтверждённые на практике тексты персидских авторов и появившиеся в этот период первые переводы данных текстов на европейские языки.

Введение. Основываясь на исследованиях отечественных этнографов и собственных полевых материалах автор впервые рассматривает локально-региональный характер питания, связанный с земледельческими традициями, бытовавшими в ХIХ–ХХ вв. на территории, населенной бурятами, в прошлом называемыми балаганскими. Сегодня это в основном земли современного Аларского района Усть-Ордынского Бурятского округа Иркутской области, издревле отличавшиеся своим плодородием. Сохраняется эта позиция и в наши дни: на долю района приходится 20 % зерновых в целом по области и 40 % ― по округу. Данное обстоятельство, по мнению автора, объясняет тот факт, что земледелие явилось определяющим фактором возникновения своеобразной локальной кухни, построенной на сочетании мясных, молочных и мучных продуктов. Это значительно отличало модель питания аларских бурят от пищи монгольских народов, в которой преобладала мясо-молочная направленность. История вопроса. Аларские буряты как этнотерриториальная группа подробно не исследованы, и система их питания не стала объектом изучения, хотя она свидетельствует о наличии самобытной культуры, имевшей древние корни. Задача: исследование растительной основы традиционной кухни одной из локальных групп бурят западного побережья Байкала. Результаты. Автор приходит к выводу, что автохтонными компонентами в национальной кухне аларских бурят являются элементы не только собственно кочевой монгольской культуры, но и земледельческой, тюркской, которая, как известно, издревле представлена на территории Южной Сибири. Это обстоятельство подтверждается неизвестными ранее данными, которыми являются сходство многих блюд, их названий, технологии обработки продуктов и приготовления. Также автор выявляет влияние русской культуры, в результате чего были освоены новые технологии и растительные продукты, заметно обогатившие национальную кухню.

Введение. В статье рассматриваются поведение беременной, особенности включения младенца в семью и социум в рамках традиционной культуры башкир. Целью исследования является определение правил, регламентирующих поведение беременной и ее близких в дородовой и послеродовой периоды. Методы. В ходе исследования применялись описательный, сравнительно-исторический, типологический методы исследования. Результаты. При подготовке статьи применялся комплексный подход, предполагающий анализ научных трудов по фольклору, этнографии, материалов полевых исследований и опубликованных источников. Результаты исследования показывают, что категория «возраст» ― важное составляющее культуры общения. Традиционный этикет, взаимоотношения людей в социуме строились с учетом возрастных особенностей. В традиционной культуре башкир здоровье матери и ребенка было обусловлено соблюдением дородовых и послеродовых обрядов, которые программировали, закладывали желаемые нормы поведения в семье и обществе. На каждом этапе взросления человек получал покровителя, наставника со стороны семейного коллектива, общества. В традиционной культуре особенное значение придавали имянаречению. Имена были проводниками добра и зла, прогнозировали будущее человека. Закрепленное сразу после рождения, имя выполняло защитную, предсказательную, информативную функции. Выводы. Материалы исследования показывают, что в традиционном обществе приобщение младенца к семье и обществу происходило на основе древних воззрений, мусульманской религии и представлений башкир о возрастной периодизации. Период до сорока дней регламентировался строгими запретами и предписаниями. В течение этого времени происходило «очеловечивание» нового члена социума: ребенок обретал покровителей, получал имя, наделялся атрибутами этого мира.

Эта публикация посвящена важному в истории Калмыкии периоду, но еще недостаточно исследованному антропологами и социологами ― депортации народа в Сибирь (1943–1956 гг.), и памяти об этом. Она состоит из введения, двух интервью и комментариев к ним. Цели и задачи публикации ― показать повседневные практики выживания калмыков в Сибири. Материалы представлены в виде текстов спонтанных интервью, полученных автором в 2004 г. К ним применялся текстологический анализ и метод деконструкции текста. Из транскрибированных текстов интервью мы видим стратегии выживания и адаптации юного поколения спецпереселенцев в местах вынужденного проживания: видим, как взрослеет С. Иванов, десятилетним мальчиком высланный вместе с семьей из Улан-хольского улуса Калмыцкой АССР в п. Искитим Новосибирской области и рано ставший главой семьи, как семнадцатилетняя Сима Польтеева, высланная из Башанты с семьей в Красноярский край, принимает важные в жизни решения. В мужском и женском нарративах показаны разные формы сопротивления репрессивному режиму и разные, гендерно окрашенные стратегии адаптации калмыков в принимающем обществе. В текстах обоих интервью упоминаются сюжеты, связанные с исключенностью на этнической основе и тем, как переживали молодые люди стигму запрещенной властью этничности. Перед нами тексты, в которых из ХХI в. конструируется прошлое 60-летней давности и которые являются конкретными примерами семейной, частной памяти о годах депортации ― без политических клише и конъюнктурных оценок. Это память о депортации в формате «От первого лица», и тем интересны и важны нам подробности повседневной жизни семей Ивановых и Нарановых. Тексты интервью будут интересны всем исследователям депортации калмыков и памяти об этом периоде. Дискурсивные стратегии именно этих двух нарративов о депортации калмыков показывают, что травма выселения у данных респондентов во многом переработана.

Введение. Буддийское учение о «двух истинах», то есть двух слоях реальности — обыденном и «высшем» — оказалось чрезвычайно похожим на современное квантово-механическое представление о мире в интерпретации Эверетта, расширенной российским физиком М. Б. Менским. Онтологическое понимание доктрины о «двух истинах», представленное в тибетской мадхьямаке Чже Цонкапой, было подвергнуто острой критике Горампой Сонамом Сенге из школы сакья. Цель. В статье, после изложения основных положений доктрины «двух истин» и концепции Эверетта-Менского, рассматриваются спорные проблемы в интерпретации «двух истин» Цонкапой и Горампой, и в заключение делается попытка оценить позиции этих философов с точки зрения указанной интерпретации квантовой механики.

Введение. В старописьменной монгольской литературе особой популярностью пользовались тексты дидактического содержания. Они создавались монгольскими авторами на основе образцов древнеиндийской дидактической литературы. В таких наставлениях три основные ценности ― дхарма, артха и кама — должны находиться в постоянном равновесии. Однако один из этих факторов всегда должен быть ведущим. Составной частью артхашастры была нитишастра как самостоятельная наука о политике и управлении страной. Однако в монгольской литературе соединение двух правил — светского и религиозного стало характерным признаком дидактического жанра. Богатое и разнообразное наследие монгольской дидактической литературы, согласно утвердившейся традиции, стало называться «поучениями двух правил». Даже если в таких произведениях религиозные наставления не занимали заметного места, конечная цель авторами этих текстов объяснялась вполне в духе буддийской дхармы. Одним из известных произведений дидактической литературы можно назвать «Историю Усун Дебискерту-хана». Цель статьи — введение в научный оборот данных о списках рукописей ойратской версии «Истории Усун Дебискерту-хана», истории публикации текста произведения и его устных вариантах. Решаемые задачи: поиск и выявление списков рукописей «Истории Усун Дебискерту-хана» на «ясном письме», данных о публикации текста и фиксации устных вариантов произведения. Основной метод исследования — поисковый подход и метод сравнительно-сопоставительного анализа. Результаты поискового этапа: 1) о широкой распространенности произведения свидетельствуют тринадцать списков этого текста, выявленных в коллекциях ойратских рукописей Монголии, России и Китая; 2) публикация текста памятника была осуществлена представителями калмыцкого зарубежья в 1926 г.; 3) устный вариант предания о легендарном тибетском царе Усун Дебискерту-хане был опубликован в русском переводе в 1810 г. Выводы. На основе списков тринадцати рукописей, обнаруженных в ходе поисковой работы, выявлено, что произведение пользовалось широкой популярностью во всех трех ареалах бытования ойратов (Монголия, Россия и Китай). Также о популярности произведения свидетельствует зафиксированное у волжских калмыков в начале XX в. устное предание о легендарном тибетском царе Усун Дебискерту-хане.

Введение. Коллекция письменных памятников КалмНЦ РАН складывалась на протяжении более чем полувекового периода. В настоящий момент мы не располагаем сколько-нибудь подробной историей ее создания (комплектования). В этом вопросе ценными источниками служат разного рода описи, справки, описания, перечни поступлений, а также дарственные записи лиц, передававших в дар институту раритеты из своих личных библиотек. О том, что интересующая нас рукописная коллекция складывалась постепенно, мы можем судить по описям, согласно которым первые образцы текстов стали поступать в начале 1960-х гг., когда институт был восстановлен после периода депортации калмыков. Среди имен первых дарителей следует перечислить такие, как Тугмюд-гавджи, Э. Б. Убушиев, Н. Давуров, В. К. Артаев и др. Определенная часть источников была привезена сотрудниками института из экспедиций. Старописьменные материалы архива КалмНЦ представляют для исследователей-источниковедов большое поле деятельности. Собранные и сохраненные жившими в миру калмыцкими гелюнгами (Тугмюд-гавджи, Э. Б. Убушиев и др.), они донесли до наших дней живое свидетельство бытования буддийской традиции у калмыков на всем протяжении XX в. Цель. Данная публикация продолжает исследование письменных источников, поступивших в архив КалмНЦ РАН (на тот момент КНИИИФЭ) от Э. Б. Убушиева. Автор приводит и анализирует опись содержания сборника «Сундуй» из коллекции Э. Б. Убушиева. Статья подготовлена на основе описи В. О. Поляева (Чуматова) (1953–2013), в то время младшего научного сотрудника сектора монголоведения, сделанной им при описании круга источников, поступивших от калмыцкого священнослужителя — Э. Б. Убушиева (Агван Табдана). Работа по составлению описи является первым этапом в изучении определенного сочинения (или коллекции из нескольких сочинений), поскольку подробное описание, оценка важности текста, освещение его содержания, правильная классификация и прочие моменты могут сыграть важную роль в дальнейшем вынесении оценки его культурно-исторической значимости, в последующей его трансляции в культуру современности. Результаты. В результате анализа автор приходит к выводу о том, что большой заслугой священнослужителей-подвижников, передавших свои коллекции рукописных письменных памятников в КалмНЦ РАН, было то, что, согласно их желанию, эти материалы поступили в академический институт, поскольку они нисколько не сомневались и верили в то, что именно ученые-монголоведы и тибетологи смогут донести информацию о них до широких кругов исследователей и интересующихся буддизмом и сохранить ее для народа. Именно таким был востоковед В. О. Поляев (Чуматов). Опись-справка, которую мы представили в данной работе, свидетельствует о нем как о специалисте высокой квалификации, широкой эрудиции, его переводы с тибетского демонстрируют его профессионализм, а также яркий талант переводчика, не лишенного поэтического дара. Представленные в статье документы также демонстрируют постановку архивного дела в институте и большой интерес, с которым его руководство относилось к буддийскому наследию калмыков.

Введение. В статье показана роль социальных (экстралингвистических) факторов и их влияние на языковую ситуацию. Факторный анализ позволяет раскрыть социальный контекст существования языка и представляет собой эффективный и надежный способ выявления особенностей его функционирования в различных условиях. Основной целью исследования является анализ наиболее релевантных для современного тувинского языка и языковой ситуации в Республике Тыва экстралингвистических факторов. В качестве материала в работе были использованы статистические данные всесоюзных и всероссийских переписей населения за различные годы. Также в исследовании привлекались материалы, содержащие разностороннюю информацию о социальном устройстве тувинского общества. Результаты. На основе проведенного исследования автор приходит к выводу, что экстралингвистические факторы функционирования современного тувинского языка имеют неоднозначный характер. Существенное влияние на языковую ситуацию сегодня оказывает географическое положение республики, которое обусловило компактность проживания тувинцев на одной территории и их численное преобладание. Исторический контекст развития тувинского общества определило бурное развитие тувинского языка, становление и укрепление его общественных функций до кардинального изменения этнодемографической и языковой ситуаций, связанного с вхождением Тувы в состав СССР. Уникальным проводником тувинского языка следует назвать и богатые культурные традиции тувинцев, возрождение их верований и обычаев в наши дни. Наиболее динамичными факторами, которые способствуют изменению языковой лояльности, языковых установок тувинцев и провоцируют языковой сдвиг, считаются повышение прагматической ценности образования среди молодежи, а также социально-профессиональная структура населения, которая определяет дистрибуцию тувинского и русского языков в различных коммуникативных сферах.

Изучение эпического сюжетосложения является одной из актуальных проблем поэтика фольклора. Целью настоящего исследования является изучение способа организации и подачи эпических сюжетов в традиции, выявление семантических, структурных связей, отношений между персонажами, обнаружение скрытых планов, контаминации, новотворчества, сюжетных трансформаций и модификаций. В качестве объекта исследования привлекаются сюжеты о героическом сватовстве эпоса «Джангар», бытующие в синьцзян-ойратской эпической традиции. Результаты. Анализ эпических сюжетов о героическом сватовстве, в контексте поздней национальной традиции ойратов Синьцзяна, выявил некоторые характерные особенности сюжетосложения. Разработка универсальной для тюрко-монгольской эпики темы героического сватовства в синьцзян-ойратской традиции отмечена многообразием, отражающим различные формы сватовства сказочно-эпической архаики, а также последовательные изменения брачных и семейных отношений, пережитки обычаев матриархата и патриархальных тенденций; брака-умыкания, брака по колыбельному сговору, традиционного брака и др. В ходе исследования было выявлено, что в синьцзян-ойратской традиции представлены все типы сюжетов: архаизированные сюжеты, насыщенные мотивами, традиционные и классические. Обнаружены также полистадиальные образцы, имеющие в большей или меньшей степени влияние архаического и классического типов эпоса. Следует отметить, что некоторые традиционные мотивы претерпели трансформацию в сюжетах классического типа, а их содержание, событийный фон, функции персонажей, приближены к исторической действительности. В сюжетах поздней эпики «живой» синьцзян-ойратской традиции наблюдаются процессы сказительского новотворчества и контаминации. Контаминация может быть проявлена на уровне эпизодов, обусловленных контекстными взаимосвязями сюжетов внутри традиции и общности, а также заимствованиями калмыцкой версии («О женитьбе Узюнг Алдар хана», «О том, как славный нойон богдо Джангар взял в жены Ага Шавдал», «О женитьбе Хошуна»). Обнаруживаются сюжеты, имеющие двухходовую контаминированную структуру, ― сюжет «о мнимом женихе» («О Хан Сийре»), сюжет «о мнимой невесте» («О женитьбе Хонгора»), сюжет «о запрете и его нарушении» («О женитьбе Узюнг Алдар хана»). Эпическая общность сюжетов обнаруживается на содержательном уровне эпических ситуаций и коллизий, функций персонажей, ходе повествования.

Введение. Такмак занимает особое место в системе жанров башкирского фольклора и представляет собой древний пласт башкирской народной музыки. Термин такмак с небольшими фонетическими вариациями встречается у ряда тюркских народов (шорцев, казахов, хакасов, кумыков, чувашей, татар). Получивший большую популярность и развитие в советское время, жанр такмак по сей день остается самым популярным и востребованным жанром башкирского народного творчества. История вопроса. Несмотря на наличие ряда публикаций, в том числе монографического характера, по изучению башкирских народных такмаков, эта тема отнюдь не исчерпана. Башкирскими фольклористами не до конца решен вопрос классификации, недостаточно исследована проблема генезиса такмаков. Цель. Используя существующую литературу, автор данной статьи ставит своей целью анализ версий исследователей о происхождении жанра и их классификации, рассмотрение семантических и содержательных различий такмаков и коротких песен, выделение внутрижанровых разновидностей такмака и раскрытие их особенностей. Результаты. Автор приходит к выводу, что такмаки являются одним из древних жанров башкирского фольклора. По признаку бытового назначения они подразделяются на плясовые, игровые, обрядовые такмаки, такмаки-айтыши, такмаки-памятки или такмаки-ядкар, такмаки-смешинки или небылицы. Подразделяя жанр по функциональному признаку, мы наблюдаем процесс образования целой системы. Каждая подгруппа, с одной стороны, выступает как особый вид башкирского народного музыкального творчества, с другой ― все они состоят в неразрывной генетической связи друг с другом. Такмак от жанра короткой песни (ҡыҫҡа йыр) отличается способом и характером отражения действительности, их не поют, а как бы напевают, проговаривая, и для такмака обязателен процесс пляски.

Введение. Статья посвящена двум малоизвестным калмыцким народным песням, записанным от ветерана труда, Заслуженного животновода Калмыцкой АССР, Заслуженного работника сельского хозяйства РСФСР, Почётного гражданина Республики Калмыкия, Героя Калмыкии Василия Манджиевича Очирова. Песни «Эвакуац» (’Эвакуация’) и «Ахнрин дун» (‘Песня о старших братьях’), сложенные в период Великой Отечественной войны, В. М. Очиров впервые услышал, будучи подростком. Цель статьи — введение в научный оборот этих уникальных образцов калмыцких народных песен, одна из которых по форме относится к протяжным песням (‘ут дуд’), вторая — к коротким песням (‘ахр дуд’). Результаты. Жанровый характер этих песен весьма сложен, они отражают реальные исторические события военного времени (1942 г.). Определенные характеристики этих песен позволяют отнести их к лирико-драматическим и даже лиро-эпическим песням. Вместе с тем в этих песнях содержатся и строки, которые можно отнести к вербальному компоненту обряда. Текст песни «Эвакуац» содержит рефреном повторяющуюся клятву-проклятье в адрес Гитлера, а текст песни «Ахнрин дун» — благопожелание-йөрәл в адрес старших братьев, ушедших на фронты Великой Отечественной войны.

Введение. В центре внимания в статье находится незавершенный роман В. В. Набокова «Лаура и ее оригинал», в подсобных материалах к которому есть определение понятий и категорий «буддизм», «нирвана», «бонза», «брахман»; кроме того, в романе упоминается Юкио Мисима и цитируется статья Р. Скрутона о книге Айвана Морриса «Благородство поражения. Трагический герой японской истории». Цель исследования состояла в том, чтобы установить, каковы причины обращения В. В. Набокова к философии Дальнего Востока и японской культурной традиции, как В. В. Набоков интерпретирует такие категории буддизма, как инкарнация и нирвана. Результаты. В статье показано, как развивался у Набокова интерес к буддизму, какими семантическими рядами представлен образ Японии в его творчестве, какие именно смысловые категории японского буддизма проактуализированы в творчестве Набокова. Выводы. В японском буддизме Набокова привлекали аспекты, в которых объединялись философское, эстетическое и этическое начала. Единство этих начал В. В. Набоков находит к самурайском кодексе бусидо, в частности в акте сэппукку, эстетизирующем смерть, а роман «Лаура и ее оригинал» посвящен решению проблемы счастливой смерти.

В данной статье впервые исследуется тематический пласт новейшей карачаево-балкарской поэзии в аспекте так называемой «выселенческой» лирики. Цель исследования ― раскрыть основные жанрово-стилевые особенности произведений о депортации с точки зрения художественного языка и национальной образности, а также определить идейно-эстетические направления и обозначить идейно-нравственные особенности в произведениях молодых поэтов. Методы. В статье используется комплексный подход, который позволяет детально рассмотреть заявленную проблематику, выявить ключевые аспекты в развитии творческого сознания авторов нового поколения. Результаты. В творчестве молодых художников слова наблюдается усиление интереса к национальной картине мира, к ее истории (в частности, к теме депортации), к «собственным корням», культуре, обычаям и традициям.
Обострённое внимание современных мастеров слова к национальным духовным ценностям позволяет по-новому раскрыть художественные и социально-философские смыслы, лежащие в основе этой проблемы. Идейная направленность их произведений состоит в раскрытии антигуманности и абсурдности факта переселения, в подчеркивании трагической несправедливости к людям, насильственно вырванным с родных мест. Выводы. Результаты исследования позволили раскрыть ключевые моменты в развитии творческого сознания молодых национальных авторов, выявить эстетико-смысловую иерархию, а также доминанты ценностно-ориентационного единства в содержании и проблематике произведений нового поколения мастеров слова.

Начиная с древних времен до сегодняшних дней, к теме бессмертия души обращались многие творческие умы, в том числе и башкирские писатели. С наступлением новой исторической эпохи в конце 1980-х гг. стало возможным и необходимым более глубоко познать данную тему, дать новую оценку роли религии в общественном сознании. Целью данного исследования является изучение художественного осмысления мотива бессмертия души в современной башкирской малой прозе в сопоставлении с религиозным сюжетом, для достижения которой требуется решение следующих задач: 1) объяснить сюжет религиозного предания; 2) провести анализ рассказов М. Ямалетдинова, А.-Г. Утябая, Т. Искандарии, миниатюр Г. Хусаинова, используя кластерный подход и мотивный анализ, для выявления типологических особенностей и индивидуальных признаков малых жанров, формирующих логику художественного повествования. Материалом для анализа послужили религиозный сюжет, рассказы «Вечное одиночество» М. Ямалетдинова, «Сорванное яблоко» А.-Г. Утябая, «Павлиноглазка ― мамина бабочка» Т. Искандарии, миниатюры «Душа», «Вознесение души на небеса» Г. Хусаинова. Результаты. Исследуемая малая проза в большей степени ориентирована на постижение сути религиозных взглядов, осмысление научных гипотез: обращаясь к теме бессмертия души, прозаики в поисках ответов на вечный вопрос использовали религиозные мотивы, а также анализировали идеи некоторых современных ученых. Вера в бессмертие содержится в событиях литературного произведения, различных пространственно-временных плоскостях, в эмоциональном состоянии персонажей. Изображаемые писателями такие понятия мусульманского вероисповедания, как джанна (‛рай᾽), джаханнам (‛ад᾽), «душа», «тело», «зикр», «молитва», тасбих (‛чётки᾽) выходят на первый план малой прозы и становятся соединительным звеном элементов текста. Выводы. Автор приходит к выводу, что анализ малоизученных произведений в сопоставлении с религиозным сюжетом позволяет по-новому осмыслить духовные искания времени, дать оценку размышлениям писателей о взаимоотношениях души с божеством, о её бессмертии и дать объективную оценку современного состояния башкирской малой прозы. Хотя произведения имеют свою индивидуальность и особый психологический настрой, всё же «структурное ядро сюжета» исследуемых рассказов и миниатюр составляет вера во Всевышнего, которая без веры в бессмертие теряет свой смысл.

Введение. Художественные переводы с языков народов России в последние годы все реже появляются на книжных полках. Без взаимообмена духовно-художественными ценностями литература малочисленных народов имеет все шансы утратить свою жизнеспособность. Актуальность исследования обусловлена слабой изученностью заявленной темы и ее общественной значимостью. Целью работы является анализ сложившейся ситуации с публикациями переводных произведений писателей народов Российской Федерации, установление причин их резкого спада, попытка определить вероятностные последствия этого и возможные пути решения проблемы. В рабо те использованы сравнительно-сопоставительный, историко-культурный и статистический методы. Результаты. В последнее десятилетие литература, издаваемая на языках народов РФ, составляет примерно 2 % от всего объема художественной литературы, а переводная с этих же языков ― десятые или тысячные доли процента. Основные причины создавшегося положения кроются в отсутствии должного интереса государственных структур к литературе и подготовке кадров профессиональных переводчиков с языков народов Российской Федерации, в потере связей региональных писателей с центром и др. Уменьшение публикаций переводных произведений обусловливает существенное снижение их роли в диалоге культур народов нашей страны.