Введение. Статья посвящена буддизму во Внутренней Азии. Цель статьи состоит в анализе ключевых особенностей тибетского буддизма и рассмотрении поворотных вех его истории в контексте противоречий воюющих политий Внутренней Азии с Цинской и Российской империями. Материалы и методы. Фактологической основой статьи стали фундаментальные исторические труды по Внутренней Азии. Методологической основой ― понимание тибето-монгольского буддизма как культурной целостности, в которой региональным традициям присущи сходные институциональные формы. Результаты и выводы. Автор отмечает, что отличительными особенностями тибетской традиции буддизма стали обоготворение учителя, то есть поклонение ему в качестве «воплощенного» тела Будды ― тулку (тиб. sprul-sku); модель его взаимоотношений со светской властью, выражавшаяся концептом чойон (тиб. mchod-yon ‘лама-покровитель’); теократическая форма правления, выраженная формулой «религия и политика едины» (тиб. chos-sridzung-‘brel). Важнейшей вехой истории Внутренней Азии стало вступление на ее арену Цинской и Российской империй. Уничтожение Джунгарского ханства и разграничение владений цинского Китая и России привели к тому, что Внутренняя Азия перестала существовать в виде конгломерата автономных воюющих политий, и в ее истории наступил новый важный этап, полностью переформатировавший место и роль монголов и тибетцев во Внутренней Азии. Основой политики обоих государств в отношении буддизма и его общин были децентрализация и фрагментация, с одной стороны, и покровительство — с другой. В результате этой политики вкупе с активностью самих буддистов к началу XX в. во Внутренней Азии сложилось огромное пространство тибето-монгольского буддизма с религиозными центрами в Лхасе, Пекине и Урге. Несмотря на то, что эта буддийская традиция не являлась единым организационным целым, она представляла собой безусловную культурную целостность, основанием которой являлись авторитет школы гелукпа и ее главных иерархов Далай-лам, Панчен-лам и Джебцзун-Дамба-хутухт, монастырская система школы, институт лам-перерожденцев, тибетский язык и тибетский буддийский канон, культовая система Ваджраяны.

Введение. История бытования «Ваджраччхедика Праджняпарамиты», или «Алмазной сутры», тесно связана с появлением сочинений «О пользе сутры „Ваджраччхедика Праджняпарамита“». Сочинения были переведены с тибетского языка на монгольский и представляют собой сборник из 15 небольших рассказов. Темой сочинения «О пользе сутры „Ваджраччхедика Праджняпарамита“» является объяснение пользы чтения и переписывания «Ваджраччхедика Праджняпарамиты» на примерах различных прижизненных и посмертных ситуаций. Цель статьи ― анализ персонажей данных рассказов и определение их функционального значения. Материалы и методология. В ходе исследования были использованы тибетские и монгольские источники, представленные в коллекциях России, Монголии и Америки. В качестве основополагающего принципа анализа текстов был выбран и реализован структурный метод. Результаты. По результатам проведенного исследования был сделан ряд выводов. Пространственно-временные категории определенным образом обусловливают персонажей данных рассказов. В рассказах нет точных указаний на время произошедших событий, не называется и место действия. Таким образом, где и когда произошли эти события, не важно, события приобретают смысл вне времени и пространства. Без детальных внешних и психологических описаний предстают для читателя и все персонажи данных рассказов. Следует отметить, что восхваление «Ваджраччхедики» настолько всеобъемлюще в указанных сюжетах, что ее почитают не только люди, но и будды, божества и существа подземного царства. Выводы. Из структурного анализа системы персонажей были выделены две группы действующих лиц: центральные и второстепенные. Те и другие персонажи представляют собой «функции» (набор действий или характеристик), цель которых привести к прочтению и почитанию «Ваджраччхедики». Типология исследованных сюжетов такова: у главного героя-действователя происходит беда, или он сталкивается с испытанием; далее читая или копируя «Ваджраччхедику», главный герой освобождается от страданий. Второстепенные персонажи так или иначе способствуют обращению главных героев к «Алмазной сутре».

Цель данной статьи — введение в научный оборот двух ойратских списков «Сутры, отвращающей [влияние] плохих снов», представляющей собой известное в монгольской традиции сочинение по снотолкованию, а также анализ содержания текстов в сопоставлении с данными по этнографии монгольских народов в диахронном аспекте. Исследование проблемы основывается на методах сравнительного и сопоставительного анализа, а использование метода исторической реконструкции позволит схематично представить функционирование сонника в буддийских ритуалах. В результате исследования были сделаны следующие выводы: рассмотренные ойратские рукописи из Научного архива КалмНЦ РАН и цифровой библиотеки ойратских рукописей фонда «Тод номын гэрэл» представляют собой списки популярного сонника, широко представленного и на классическом монгольском, самые ранние образцы которого относятся к первой половине XVII в. Анализ содержания ойратских рукописей позволяет выделить в них три раздела: плохие сны с людьми; плохие сны с птицами и животными и плохие сны с определенными ситуациями, предвещающими смерть. Некоторые из рассмотренных примет сохраняют свое бытование в современной культуре монгольских народов. Большая часть из них основана на принципе имитативной магии, а также восприятии единого пространства сновидений и мира предков как мира с противоположной ориентацией. Анализ этнографических данных по традиции снотолкования у монгольских народов показывает, что раньше она была связана с шаманизмом, но впоследствии была включена в состав буддийской обрядности. Способы нейтрализации дурных сновидений также претерпели изменения: из сложного ритуала они трансформировались в чтение специальных буддийских текстов без ритуального сопровождения. Сопоставление ойратских списков сонника с тибетскими текстами, имеющими аналогичное название, показало отсутствие сходства в системе образов неблагоприятных сновидений и методах их нейтрализации, что затрудняет определение принадлежности «Сутры, отвращающей [влияние] плохих снов» к переводной литературе или оригинальной монголоязычной письменной традиции. В приложениях приведены транслитерация, перевод и факсимиле рукописи из НА КалмНЦ РАН.

Введение. В любом этносе, в любой культуре во все времена забота о здоровье членов этноса является важной проблемой. То значение, которое придавали калмыки и их этнические предки ойраты физическому здоровью всех представителей народа, фиксируется разными источниками, среди которых сочинения медицинского содержания («Чжуд-ши», комментарии к нему, «лхантабы» и др.), к которым можно отнести близкие по назначению тексты дхарани, а также астрологические сборники. Методы, исследуемые образцы, материалы. В разработке данной проблематики мы основывались на текстологическом анализе сборника текстов на «тодо бичиг», включающих фрагменты на тибетском языке, а также обратились к методам вспомогательных исторических дисциплин. Результаты. Если в собственно медицинских текстах излагались конкретные методы диагностики и лечения различных болезней, то в астрологических произведениях описывались превентивные меры и рекомендации для сохранения здоровья и благополучия в обществе. Коллекции буддийских письменных памятников, сохранившиеся к началу XXI в. в Калмыкии, отличаются друг от друга подбором текстов, их тематикой, предназначением, поскольку принадлежали священнослужителям, получившим религиозное образование в одной из областей религиозных практик (медицине, астрологии и собственно буддийской книжности). Одним из образцов таких текстов является сборник, некогда принадлежавший астрологу по имени Борлга Утнасна Серкш (пос. Чкаловский Кетченеровского района Республики Калмыкия). Сборник включает в себя отдельные самостоятельные произведения, тематические подборки текстов и графические изображения. Калмыцкие астрологи рассматривали периоды жизни человека в соответствии с буддийскими знаниями и представлениями о составе жизни, согласно которым принимались во внимание даты начала года, места года в 12-летнем животном цикле, периоде пяти стихий (или первоэлементов), мэнгэ (врожденных отметин) и т. п. Важное значение в астрологической практике придается устранению препятствий от несоответствия годов рождения жениха и невесты, даются предписания относительно того, какое божество соответствует брачующимся, что следует предпринять, если жених и невеста по году рождения не подходят друг другу (ойр. xarši). Заключение. Рассмотренные тексты являются ценным источником изучения истории деятельности калмыцких зурхачи и в то же время позволяют составить представление в целом о народе, о том, какие нормы поведения и основания для принятия решений предписывала им астрология, каким образом она аккумулировала нормы и правила отношения к миру и ориентирования в мире, выработанные в буддийском вероучении в целом.

Введение. Отношения между религиозной и социальной повседневностью всегда имеют взаимную связь — образ жизни оказывает влияние на подход к религии, а религиозные нормы влияют на образ жизни. В повседневной жизни мирян-буддистов, вне зависимости от принятых ими религиозных обетов, существует ряд обязательных практик, сопровождающихся определенными обрядовыми действиями. Среди таких традиционных действий одним из важных является обряд подношения зажженной лампадки, который неизменно присутствует во всех видах религиозной практики. Процесс подготовки и обряд подношения зажженной масляной лампадки сопровождается произнесением традиционной молитвы-благопожелания. Цель статьи — введение в научный оборот текста молитвы-благопожелания и анализ символического содержания обряда подношения зажженной лампадки. Решаемые задачи — определить скрытый смысл обрядового действия и содержания текста молитвы. Основной метод исследования — историко-философский и сравнительно-сопоставительный анализ. Новизна работы. Несмотря на повседневность практики подношения зажженной лампадки, анализ содержания этого обрядового действия и сопровождающей молитвы-благопожелания не осуществлялся. Результаты исследования: символический смысл буддийского обряда подношения зажженной лампадки основан на фундаментальных положениях буддийского учения; в содержании текста молитвы-благопожелания существует скрытый уровень, связанный с развитием в сознании сострадания; обрядовое действие и текст молитвы способствуют отрешенности от повседневного ритма жизни и актуализируют необходимость соблюдения обета Прибежища. Заключение. На основе анализа обряда подношения зажженной лампадки и текста молитвы благопожелания, раскрывается символический и скрытый уровень в содержании обряда и текста молитвы-благопожелания.

Целью статьи является ввод в научный оборот намтара — биографии Агванг-Лобсан-Дамбижалцана, второго перерожденца известного проповедника буддизма Нейджи-тойна Далай Манджушри (1557–1653), сына ойратского князя Мэргэн-Тэбэнэ. Намтар издан в городе Улан-Хад в 2010 г. профессором Алтан-Оргилом. Материалы. В работе даны источниковедческий анализ и характеристика рукописи, написанной в 1756 г. учеником второго перерожденца Дана-Самударой, известным также под именами Уратский Номун-Далай, Уратский Дарма, Чойчжамцо. В результате критики текста биографии выявлены ее структура и содержание, установлено, что структурно она состоит из семи частей, каждая из которых завершается стихотворными кариками, кратко отражающими содержание соответствующей части. Завершается биография пространным колофоном. Результаты. В статье впервые на основе анализа содержания текста приводятся биографические сведения о жизни и деятельности хубилгана Нейджи-тойна, о его роли в истории становления буддизма во Внутренней Монголии, о его взаимоотношениях с маньчжурским двором, о политике цинских правителей в регионе Внутренней Азии. Выводы. Данные, изложенные в биографии, позволяют прийти к заключению о том, что в проникновении и развитии буддизма среди разных монгольских этнических групп, наряду со многими объективными социально-политическими факторами, большую роль сыграли и отдельные конкретные буддийские деятели, биография одного из которых рассмотрена в данной статье. Несмотря на недостаточность его личностных характеристик, максимальное приближение биографии рассматриваемого буддийского монаха к жизненно-­историческим реалиям подтверждает значительность его деятельности, основной заслугой которого являлось продолжение традиций предшественника по внедрению буддийских практик на монгольском языке, способствовавших его развитию.

Введение. Формирование в современной России правового государства невозможно без учета правового многообразия, исторически сложившегося на ее территории. История Тувы связана с монгольскими государствами, Цинской империей, начиная с XIII в. и до 1911г. На обычное право тувинцев оказали влияние монгольские нормы, ставшие основой и для маньчжурского законодательства. Целью статьи является источниковедческий анализ Уложения Китайской палаты внешних сношений как источника обычного права тувинцев. В статье использованы методы описания и анализа исторического источника, историко-сравнительный метод и принципы историзма и объективности. В результате автор делает вывод о том, что Уложение является важным источником права Цинского периода, в котором отражены нормы кочевого общества. Сделанные автором выводы вносят вклад в изучение обычного права кочевых народов России, процесса правовой аккультурации и правового плюрализма.

Введение. В период начавшегося «парада суверенитетов» в 1990 г. автономные республики путем принятия Деклараций о суверенитете отказывались от статуса автономий и стремились повысить свой статус в условиях реформирования национально-государственной структуры СССР и РСФСР. Не осталась в стороне и Калмыкия, в октябре 1990 г. преобразовавшись в Советскую Социалистическую Республику, тем самым, как и остальные бывшие автономные республики, начав претендовать на статус субъекта Союза ССР. Параллельно в РСФСР началась работа по подготовке Федеративного договора, который должен был отра­зить новое национально-государственное устройство России. Цель статьи — исследовать позицию властей Калмыкии в сложный период реформирования основ СССР и Российской Федерации, новое видение статуса республики как субъекта советского и российского федерализма. Материалы. В статье впервые вводится в научный оборот ряд документов Калмыцкой ССР, раскрывающих суть положений Декларации о государственном суверенитете республики, отношении к проектам Союзного (СССР) и Федеративного (РСФСР) договоров. Результаты. Проанализированы причины принятия и основные положения указанных документов. В частности, исследована позиция властей Калмыкии на вопросы государственного суверенитета, изменения названия республики, ее статус в составе СССР и особенно РСФСР, верховенства законов республики, гражданства, экономической самостоятельности, межрегиональных связей и межнациональных отношений. Выводы. Власти Калмыцкой ССР путем принятия Декларации о государственном суверенитете стремились повысить статус республики до субъекта СССР, одновременно оставаясь субъектом РСФСР. В этой связи возлагались надежды на подписание нового Союзного договора, где были бы учтены права республики в политической и экономической областях, а также ее представительство в союзных представительных органах власти. Такая же работа проводилась республикой в Российской Федерации, но уже в рамках Федеративного договора. Здесь политические и экономические условия (требования) со стороны республики указывались более конкретно, и немаловажную роль играл вопрос о реализации принятого в апреле 1991 г. Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов».

Введение. В статье рассматривается сакральный код в пространстве традиционного жилища у калмыков. Цель статьи ― реконструировать сакральное пространство традиционного жилища калмыков и восстановить символическое значение отдельных зон в нем, а также сопоставить их с пространством современного дома. Материалы и методы. Основным источником для данной статьи послужили материалы исследователей традиционного быта калмыков И. А. Житецкого и П. И. Небольсина, в которых содержатся сведения как о традиционном жилище калмыков, их повседневном быте, так и о сакральных зонах внутри жилого помещения, различных ритуальных атрибутах. С целью изучения и реконструкции способов моделирования сакральных зон традиционного жилища калмыков были использованы материалы из работ исследователей традиционного быта калмыков, составленных в XIX–XX вв. В статье применяются описательный, синхронно-диахронный, сравнительно-сопоставительный методы, а также метод реконструкции. Результаты. Номадический образ жизни способствовал тому, что в представлениях кочевников их переносное жилище являлось уменьшенной копией модели мира, а все предметы в жилище были полисемантическими символами, что позволяло использовать их одновременно в двух сферах: сакральной и обыденно-практической. У калмыков при установлении традиционного кочевого жилища маркировались его внешние и внутренние границы посредством установления специальных шестов, вокруг которых поэтапно расширялось и упорядочивалось будущее жилое пространство. Отсутствие опорных столбов компенсировалось у калмыков ритуальными действиями возле шеста, расположенного в алтарной части жилища, и выделением двух зон по оси «северо-запад – юго-восток», маркировавших центры мужской и женской сторон, воссоздавая таким образом две вертикальные проекции подобно опорным столбам в жилищах тюрко-монгольских народов. Сакрализация внутреннего пространства жилища достигалась установлением и формированием предметов в алтарной части, в том числе ритуальным шестом с чашей для подношений, что позволяло воссоздавать значимые константные символы горы и дерева. Форма шеста, локализация, различные обрядовые действия возле него позволили высказать предположение о взаимосвязи с символикой коновязи как полисемантического символа духовной и материальной культур тюрко-монгольских народов.

В статье поставлена цель — анализ социовозрастной группы дулгуяк-кадай, что в переводе с тувинского означает ‘старая дева’, особенностей их положения в традиционном тувинском обществе и в современных условиях. Полевые материалы получены от непосредственных носителей народных традиций, и в этом их ценность. Результаты. Во все времена в Туве была высока ценность брака, главным предназначением женщины-тувинки ― херээжен кижи было быть женой и матерью. Поэтому дулгуяк-кадай вызывали жалость и даже пренебрежение по отношению к ним. Эта социовозрастная группа не вписывалась в установившийся порядок тувинского традиционного социума, однако включалась в его жизнь, составляя неотъемлемую его часть, способствуя расшатыванию патриархальных устоев тувинского общества. На основании историко-этнографических данных, собранных авторами в ходе комплексной экспедиции в ряде районов в течение 2018–2019 гг., и других источников выявлены причины безбрачия девушек, показана роль дулгуяк-кадай в жизни отцовской семьи, отношение к ней ее членов и общества в целом. Отмечены некоторые особенности данного явления в современных условиях утраты народных традиций, с влиянием процессов глобализации.

Введение. Статья посвящена исследованию женских причесок и накосных украшений тувинцев, выявлению их типологии и особенностей. Украшения как компонент материальной и одновременно духовной культуры народа в целом ряде своих элементов — материале, технологии изготовления, художественном оформлении, сюжетах и символике, терминологии и в мировоззренческих представлениях — устойчиво сохраняют ценные сведения историко-этнографического характера и свое семантическое значение. Целью статьи является исследование традиционных типов причесок и полагающихся к ним накосных украшений тувинцев в историко-этнографическом аспекте, что позволит выявить данные, касающиеся как древнейших верований и культов, обычаев и обрядов тувинцев, так и проблем этногенетических и этнокультурных связей между народами Центральной Азии. До настоящего времени задача составления типологии и выявления этнокультурных параллелей в культуре традиционных причесок и украшений народов Центральной Азии не ставилась, либо вопросы, связанные с этой темой, рассматривались фрагментарно, частично. Малоизученность проблемы и возросший интерес в условиях глобализации к культуре тувинского этноса обусловили актуальность предпринимаемого исследования. В статье использованы современные междисциплинарные методы и реализован комплексный подход. Результаты: обобщены результаты этнографических исследований и анализа полевых и архивных материалов по составлению и типологизации женских причесок и накосных украшений тувинцев с конца XIX по XXI в., а также освещены некоторые элементы обрядовой практики и особенности украшений. Показано, что в традициях субэтнических групп и районов Тувы имелись особенности, которые отличали их от других. Вместе с тем можно выявить семь основных типов причесок девочки и женщины, которые являлись маркерами возрастных групп. Накосные украшения также отличались спецификой для разных возрастных групп и маркировали статус девушки и женщины.

Введение. Статья посвящена анализу одного из ключевых зоологических образов ― лисицы в традиционном быту, социо-нормативной и обрядовой практике хакасов. Целью работы является характеристика образа лисицы в культуре указанного народа. Исходя из этого, были поставлены такие задачи, как: выявление роли лисицы и ее образа в быту и практической деятельности; определение значения этого зверя в мировоззрении и ритуальной практике хакасов. Хронологические рамки работы охватывают конец XIX – середину XX в. Выбор таких временных границ вызван состоянием источниковой базы по теме исследования. Основными источниками являются опубликованные этнографические и лексические сведения, а также фольклорные материалы по обозначенной теме. Методология. Ведущим в работе является принцип историзма, когда любое явление культуры рассматривается в развитии и с учетом конкретной ситуации. Применяются историко-этнографические методы: пережитков (реликта) и семантического анализа. Результаты. В работе впервые систематизированы и проанализированы историко-этнографические и фольклорно-лингвистические материалы по рассматриваемой теме. Введены в широкий научный оборот фольклорные сведения ― отрывки из хакасских героических сказаний ― алыптығ нымах’ов, впервые переведенные автором на русский язык. Охарактеризованы место и роль лисицы и ее образа в утилитарной и обрядово-символической практике народа. Выводы. Исследовав проблему, автор пришел к выводу о том, что лисица выполняла важную роль в культуре хакасов. В их быту и практической деятельности этот зверь был ценен и востребован своим мехом, обладавшим высокой материальной и символической ценностью. Лисьи шкуры широко использовались для внутреннего потребления при изготовлении одежды и в качестве платежного средства. В традиционном мировоззрении хакасов образ лисицы наделялся высоким семиотическим статусом. Во многом он был детерминирован биологическими особенностями этого животного, в частности, его внешними зоологическими характеристиками, высоким интеллектом, поведением и, конечно же, средой обитания. Мифологический образ лисицы тесно связан с представлением о небе и небесных объектах и наряду с этим имеет прямое отношение к нижним сферам мироздания и ее демоническим обитателям. В религиозно-мифологических воззрениях лисица наделялась чертами медиатора. Вместе с тем в религиозно-мифологических воззрениях народа обнаруживается прямое отождествление лисицы с женским началом, в котором совмещаются как положительные, так и отрицательные черты.

Введение. Важнейшим достижением биологической адаптации кочевой культуры к суровым, непредсказуемым природным условиям Внутренней Азии стало разведение тех видов домашних животных, которые приспособлены к разным экологическим нишам региона. Главным богатством кочевника выступает домашний скот, собирательный образ которого воплощен в понятии табан хошуу мал ‘пять видов скота’. В его состав входят лошади, верблюды, крупный рогатый скот, овцы и козы. Традиционные практики скотоводства кочевников Внутренней Азии, обеспечившие развитие особой кочевой цивилизации, все еще слабо изучены и нуждаются в специальных исследованиях. Целью статьи является анализ корпуса представлений и иррациональных практик, используемых в скотоводстве, выявление их функций и значения. Результаты. В исследовании охарактеризованы магические приемы, направленные на увеличение плодовитости и продуктивности скота, его защиту от нападения хищников, воров. Выявлены представления, наделяющие особой сверхъестественной силой хозяйственные предметы, используемые в скотоводстве (плети, веревки, конское снаряжение, посуда). Рассмотрены воззрения и магические приемы, связанные с борьбой против опасных инфекционных заболеваний. Доказано, что ключевой идеей всего спектра магических действий, используемых в скотоводстве, было сохранение «счастья скота», воплощенного в самих животных, их масти, шерсти, костях, молоке, помете, а также хозяйственных предметах, используемых в скотоводстве. Выявлено, что главным хранителем «счастья скота» с древности выступал огонь домашнего очага жилища кочевников.

Введение. В статье рассматриваются сегменты с гелуанской ретушью, обнаруженные в ходе изысканий различных лет на территории Нижнего Поволжья. Они являются одним из ведущих признаков сероглазовской культуры эпохи мезолита ‒ раннего неолита, выделенной А. Н. Мелентьевым в середине 70-х гг. ХХ в. Отсутствие четких стратиграфических данных и абсолютных дат затрудняли решение вопроса о времени бытования этих артефактов. Целью публикации является установление четкой периодизации и хронологии развития комплексов с сегментами на интересуемой территории. В задачи исследования входят анализ доброкачественных источников и результатов радиоуглеродного датирования памятников, содержащих геометрические микролиты. Материалы и методы. Фактологической базой статьи стали опорные памятники мезолита и неолита данного региона, располагающие сохранившимся культурным слоем, жилищами, стратиграфией. Стоянки изучены не только в 80‒90-е г. ХХ в., но и в период 2013‒2019 гг. Это позволило применять стратиграфический, планиграфический, типологический и статистический методы. Для установления абсолютной хронологии использовался радиоуглеродный метод, включая датирование на AMS. Результаты. В ходе исследования получены новые данные о различных этапах развития сегментов с гелуанской ретушью в период мезолита на территории Северного Прикаспия. Установлен достаточно ранний возраст жеколганской группы среднекаменного века. Определено время появления микролитов данного типа в начале раннего неолита. Подтверждено, что сегменты являются неотъемлемой частью памятников с керамикой. Выявлены хронологические особенности бытования этих артефактов в Северном, Северо-Западном Прикаспии и степном Поволжье. Выводы. На основе всестороннего анализа памятников с наличием сегментов с гелуанской ретушью конкретизировано их появление в раннем мезолите. Установлено время этого момента ― последняя четверть IX тыс. до н. э. Данный тип микролитов получает свое дальнейшее развитие в позднем мезолите. В период появления древнейшей керамики (середина VII тыс. до н. э.) удельный вес сегментов повышается. В раннем неолите (последняя четверть VII – начало VI тыс. до н. э.) они становятся доминирующей частью среди других типов геометрических изделий. В Северо-Западном Прикаспии и степном Поволжье сегменты с гелуанской решушью доживают до середины VI тыс. до н. э.

Введение. В статье обсуждаются вопросы сравнительно-исторического изучения алтайских языков в современной науке и проблемы освещения родственных и ареальных связей алтайских языков в филологическом образовании. Цель. Автор стремится показать, что имеющиеся в литературе построения относительно алтайских языков связаны с инерцией устаревших представлений о родстве отдельных групп языков и многие установки на исследование, живущие в тюркологии и монголистике до сих пор, являются ангажированными и направленными на заранее известный отрицательный результат. В то же время как раз достижения в общеалтайской реконструкции позволяют использовать надежнейший аппарат для отделения друг от друга общеалтайской лексики с едиными праформами и разнонаправленных заимствований, наличие которых никогда не отрицалось никем из алтаистов. Теория вопроса ― анализ представлений о характере связей алтайских языков в свете опыта индоевропеистики, изучения семьи языков, родство которых бесспорно. Материалы и методы работы — новые примеры сопоставления монгольских, тунгусо-маньчжурских и тюркских слов, показывающие новые фонетические соответствия, скрытые историческими изменениями фонетической структуры слова в тюркских и отчасти в тунгусо-маньчжурских языках. Результаты работы — обоснование генетического родства алтайских языков с учетом устранения тех недостатков реконструкции, которые отмечал Б. А. Серебренников. Выводы. В отношении этимологии алтайской лексики признается разумным учитывать опыт изучения индоевропейских языков, представленный в имеющихся учебных пособиях и этимологических словарях.

Введение. В условиях меняющегося мира теряется язык и значительный пласт устного народного творчества уникальных культур народов циркумполярной цивилизации. Для российской гуманитарной науки одним из приоритетных направлений остается документация языков, находящихся под угрозой исчезновения. Безотлагательной задачей является создание научной базы для ревитализации эвенского языка — создание различных типов словарей, описательных грамматик, издание фольклорных материалов. Цель. В статье дается краткий обзор лексикографических работ по эвенскому языку, начиная с накопления лингвистического материала в ХVII – начале ХVIII в. по настоящее время. Результаты. В связи с необходимостью неотложной фиксации и документации эвенского языка, обосновывается необходимость разработки нового русско-эвенского словаря, предназначенного для широкого круга пользователей. Лексикографическое описание эвенского языка обусловлено не только отсутствием современных русско-эвенских словарей, но и наличием уникального фактического материала (полевого и архивного) по различным диалектам и говорам эвенского языка, характеризующего особенности реального функционирования языковых идиом. Отмечаются особенности содержания и структуры словаря. При составлении словарных статей ставится цель не только кодификации правил действующей орфографии, наиболее полного охвата эвенской лексики, характеристики грамматических признаков слова, но и подчеркивается важность учета культурологических факторов, которые отражают специфику материальной и духовной культуры народа. Особенностями составляемого словаря являются опора не только на литературный эвенский язык, но и учет диалектной лексики, максимально полное отражение всех разновидностей наименований, их функционирования через пометы и иллюстративные примеры. Будет разработан современный русско-эвенский словарь с учетом обширного диалектного материала, впервые вводимого в научный оборот. Важнейшим приложением результатов исследования в социально-экономической сфере явится его использование в области образования, науки, культуры, что будет способствовать возрождению, сохранению и развитию эвенского языка.

Введение. Настоящая статья посвящена модельному описанию простого предложения хакасского языка, а именно моделям элементарных простых предложений каузированного перемещения объекта в пространстве. В настоящее время многие вопросы, касающиеся описания элементарного простого предложения в хакасском языке, еще не получили должного освещения, чем и определяется актуальность данного исследования. Цель статьи — выявление и анализ структурно-семантических моделей элементарных простых предложений перемещения объекта в хакасском языке. Материалом исследования послужила сплошная выборка примеров из художественных произведений хакасских писателей, фольклорных текстов, публицистики, а также записи устной речи. Результаты. На основе проведенного исследования автор приходит к выводу, что в составе предложения каузированного перемещения объекта в пространстве объединяются модели адлокативного, делокативного и транслокативного перемещения. Данная модель, кроме обязательных актантов (субъекта и локализатора), требует еще и позиции объекта перемещения. На основании проделанной работы мы можем утверждать, что перемещение в одной модели более трех актантов одновременно для хакасского языка малохарактерно. Адлокативная модель характеризует каузированное перемещение объекта по направлению к какой-либо точке, делокативная модель представляет собой каузированное перемещение объекта от какой-либо точки в пространстве, транслокативная модель — каузированное перемещение объекта по какой-либо трассе. У каждой модели содержится описание типовой семантики, список наиболее характерных для каждой модели глаголов, способ оформления локализатора и конкретных примеров, иллюстрирующих их употребление. Каждая модель варьируется в семантическом и структурном планах. У адлокативной модели в зависимости от семантики локализатора выделяются 11 вариантов; у делокативной модели — 8; у транслокативной — 6. Локализатор адлокативной модели оформлен именем существительным в направительном падеже (показатель — =зар/=зер; =сар/=сер), реже — дательным (показатель — =га/=ге; =ха/=ке; =а/=е), cочетанием имени существительного с послелогом и служебными именами в направительном падеже, дейктическими локативными наречиями; делокативный локализатор оформляется исходным падежом (показатель — =таң/=тең; =даң/=дең; =наң/=нең), сочетанием имени существительного с послелогами и служебными именами в исходном падеже, дейктическими локативными наречиями; транслоктивному локализатору свойственен продольно-направительный падеж (показатель — =ча/че; =ӌа/=ӌе), дейктические локативные наречия и сочетание имени существительного со служебными именами в продольно-направительном падеже.

Введение. Среди жанров калмыцкой поэзии 1930-х гг. следует отметить жанр стихотворения-клятвы, который, с одной стороны, был связан с фольклорной традицией монголоязычных народов, с другой ― с современной исторической действительностью, с военными событиями того периода. Стихотворение-клятва в творчестве калмыцких поэтов ХХ в. носило эпизодический характер, имело, как правило, единичное обращение к нему авторов с 1930-х гг. по 1960-е гг. Этот жанр не был объектом и предметом исследования в калмыковедении, чем определяется актуальность нашей темы. Проблематика заявленной темы обусловлена рассмотрением жанровой природы стихотворения-клятвы в калмыцкой поэзии ХХ в., включением в научный оборот таких произведений, выяснением роли этого жанра в литературном процессе Калмыкии. Цель статьи ― изучение поэтики стихотворения-клятвы для определения места и роли данного жанра в калмыцкой поэзии ХХ в. Методы. Историко-литературный, сравнительно-сопоставительный и описательный методы позволят выявить особенности указанного жанра в поэзии калмыцких авторов, традиции и новации. Результаты. Стихотворение-клятва не является распространенным жанром ни в калмыцкой поэзии советского периода (например, коллективные письма-клятвы калмыцкого народа Сталину, воинов 110-й Отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии), ни в творчестве калмыцких поэтов ― Гари Даваева, Гари Шалбурова, Муутла Эрдниева, Эльди Кектеева, Санжары Байдыева, Тимофея Бембеева. Произведения в этом жанре обычно обусловлены оборонной и военной темой в калмыцкой поэзии прошлого столетия, характеризуют коммуникативное поведение авторов. Определена взаимосвязь с калмыцким устным народным творчеством, прежде всего с героическим эпосом «Джангар», с клятвой его богатырей. Коллективные стихотворения-клятвы сразу же были переведены на русский язык. Не все стихотворения-клятвы калмыцких поэтов имеют русские переводы. Выводы. Изучение стихотворения-клятвы выявило две формы его бытования в истории калмыцкой поэзии ― стихотворение-клятву отдельных авторов и коллективное письмо-клятву, влияние калмыцкого фольклора, исторических событий, советской идеологии, а также патриотизм и автобиографизм, коммуникативный дискурс.