Введение. Статья посвящена петрографическому анализу керамики елшанской культуры, древнейшей в неолите лесостепного Поволжья. Целью работы является анализ источников сырья и примесей, выявленных в ходе микроморфологического изучения посуды пяти опорных стоянок региона. В задачи исследования входит подробная характеристика видов глин, определение характера примесей и их доли в составе фрагмента керамики, установление условий обжига сосуда и сравнение результатов с ранее полученными данными. Материалы и методы. Отобраны фрагменты от 55 ранненеолитических сосудов со стоянок Чекалино IV, Нижняя Орлянка II, Ильинка, Большая Раковка II и Лебяжинка IV. Петрографический анализ, проведенный на базе Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена, позволяет установить минералогический состав глин и отощителей, выявить рецептуру керамического теста, определить температуру и условия обжига, а также предположить возможные источники сырья. Результаты. Установлена высокая степень однородности технологии изготовления посуды со стоянки Чекалино IV с точки зрения отбора видов глин и их состава, использования песка в качестве примеси и условий обжига. Для Нижней Орлянки II характерна бо́льшая вариативность в выборе источников глин, что может свидетельствовать о неоднократности посещения площадки памятника разными группами ранненеолитического населения. Посуда со стоянки Ильинка с точки зрения распространения традиции использования примеси шамота проявляет близость с Нижней Орлянкой II, в то же время по видам глин, а также значительной доле примеси песка она находит параллели в гончарстве с Чекалино IV. Вариабельность используемых видов глин, вероятно, связана с неоднократным посещением стоянки Большая Раковка II в разные сезоны. Ранненеолитическая посуда с Лебяжинки IV имеет ряд существенных отличий от материалов представленных в четырех памятниках, что позволяет предполагать хронологическую и культурную неоднородность слабо орнаментированной керамики, ее часть, видимо, относится уже к периоду развитого и позднего неолита региона. Выводы. В результате проведенных исследований были зафиксированы общие тенденции и частные различия в ранненеолитическом гончарстве, а также определенная региональная специфика. Полученные результаты не противоречат типологическим построениям исследователей, стратиграфическим наблюдениям и способствуют расширению понимания керамического производства в Среднем Поволжье.

Цель статьи — обоснование периодизации восточноманычской катакомбной культуры. Первая периодизация состояла из групп памятников, под которыми подразумевались археологические культуры. Накопление материала привело к  необходимости использовать культурные дефиниции, и так возникла восточноманычская катакомбная культура. Но большое число катакомб требовало дальнейшей дифференциации. Методы. Определение относительной хронологии катакомбных погребений среднебронзового века в Восточном Предкавказье методом стратиграфии и корреляции с изменениями в технологии и типологии керамического погребального инвентаря. Материалом послужили погребения на боку в подкурганных катакомбах среднебронзового века восточноманычской катакомбной культуры. Результаты. Анализ приведенных погребальных памятников катакомбной культуры дал неожиданные результаты . Оказалось, что такой признак, как глубина дна камеры относительно дна входной ямы коррелирует как с типами катакомб, так и с изменениями в технологии и форме сосудов в погребальном инвентаре и является хронологическим признаком. В Т-образных катакомбах, где глубина дна камеры относительно дна входной ямы колеблется от 0 до 20 см, были найдены красно-охристые с ангобом сосуды и курильницы на четырехлепестковой ножке с богатым орнаментом из оттисков шнура, треугольного и трубчатого штампов. В Н-образных катакомбах разность значений показателей уровней дна камеры и входной ямы больше 1 м, пропадает богатая орнаментация на сосудах, меняется состав глиняного теста, форма сосудов. Курильницы восточно-манычской культуры также коррелируют с двумя типами катакомб, эволюционируя в сторону обеднения и исчезновения орнамента, изменения формы «ножки» курильницы, в основании которой появляется либо квадрат, либо круг, хотя до сих пор этот факт не был отмечен. Кружки из катакомбы Чограя 3/2 аналогичны экземплярам из Ногира свидетельствуют о начале движения катакомбников на юг к предгорьям Кавказа. Выводы. Первый этап восточноманычской катакомбной культуры характеризуется генетическими и ареальными связями степного и предгорного населения с начальным этапом кубано-терской культуры, который совпадает с временем завершения строительства дольменов. Позднее фиксируется продвижение населения восточноманычской катакомбной культуры в предгорья Северного Кавказа с последующим исчезновением.

Введение. Данная статья относится к истории геополитических процессов в Восточном Средиземноморье в XIII–XIV вв., которые были переплетены с международными торгово-экономическими отношениями. Одна из основных целей статьи ― представить геополитические и экономические процессы, происходившие в странах Средиземноморья, сравнить международные политические события, с одной стороны, и торговые соглашения, подписанные Венецией и Генуей, Киликийской Арменией и другими государствами, ― с другой. Монголы не вторгались на территорию только двух государств в регионе: Киликийской Армении и Трапезундской империи, которые должны были стать новыми воротами в Средиземное и Черное моря. Крупнейший порт Киликийской Армении, Айас, стал важнейшими воротами Великого Шелкового пути, соединявшего Тебриз с Средиземным морем. Основное внимание уделено влиянию торговых отношений Средиземноморья на международные вопросы, роли Киликийской Армении в этих процессах. Материалы исследования. В качестве основных источников исследования использовались генуэзские и венецианские нотариальные документы, торговые привилегии, выданные киликийскими королями, а также другие первоисточники и научные исследования. Результаты. Для выяснения вышеуказанных целей мы сопоставили геополитические и экономические исторические процессы, в результате чего нам удалось представить степень взаимосвязи геополитических и экономических отношений в XIII–XIV вв. Хронология торговых соглашений, заключенных между Киликийской Арменией, с одной стороны, и Венецией, Генуей, Сицилийским королевством и другими европейскими государствами и городами, с другой, коррелирует с геополитическими событиями и процессами, происходившими в это же время. Сравнение этих процессов показывает динамику развития и взаимосвязь геополитических и международных торговых отношений.

Введение. Перед эмиграцией «первой волны» (1918–1941 гг.) остро стоял вопрос воспитания детей, и во многом эту функцию взяли на себя детские движения, самыми массовыми из которых были скауты и отколовшиеся от них организации. Помимо традиционных задач социализации, духовного и физического развития, они были призваны сохранять культуру и поддерживать память о России. В Маньчжурии к этому добавлялась необходимость противостояния широко представленным в регионе советским учреждениям. Целью статьи является комплексное изучение истории движений скаутского типа в Харбине и на линии Китайско-Восточной железной дороги. Для достижения цели будут рассмотрены основные эмигрантские детские организации, выявлена специфика их развития в сравнении с европейской частью русской эмиграции и определены причины расцвета и угасания этих движений. Материалы и методы. Источниковую базу исследования составляют документы Государственного архива Хабаровского края и Государственного архива Российской Федерации, а также эмигрантская периодика указанного периода. В работе используются описательный и историко-генетический методы, позволяющие увидеть феномен эмигрантских движений Харбина в их полноте и развитии. Историко-антропологический подход применяется для лучшего понимания повседневных практик и роли отдельных личностей в формировании уникального лица харбинской эмиграции. Компаративистский метод позволяет понять специфику детских организаций дальневосточной ветви эмиграции в сравнении с их западными собратьями. Результаты. В результате Гражданской войны в Харбине оказалось значительное число скаутских руководителей и подростков, состоявших в этой организации, бежавших из восточной части Российской империи. Учитывая специфику Харбина, являвшегося кусочком России в Маньчжурии, скаутские отряды быстро привлекли к себе широкие массы детей. Впоследствии от скаутов выделились три других организации, сохранив методику работы, но изменив идейное наполнение. Выводы. В течение 1920‒1930-х гг. развитие детско-юношеских организаций в регионе находилось в зависимости от политической обстановки и того, кому принадлежала власть на Китайско-Восточной железной дороге: Китаю, СССР, Маньчжу-Го, Японии. И хотя скаутские организации пытались адаптироваться, внешние факторы привели к их затуханию к концу 1930-х гг., а после победы Советского Союза во Второй Мировой войне — к полному исчезновению в регионе.

 Введение. Интенсивное развитие торговых связей России с азиатскими странами, формирование новых транспортных коридоров, инфраструктурные проекты на евразийском пространстве актуализируют более глубокое изучение исторических прецедентов глобальной экономической интеграции. Интерес к чайному торговому пути в этой связи вполне очевиден. Однако, несмотря на объемную литературу о российско-китайской торговле, имеется существенная лакуна в изучении роли местных органов самоуправления в ней. Цель работы состоит в освещении деятельности Кяхтинской ратуши в контексте ее участия в обеспечении функционирования важного перевалочного участка Чайного пути. Материалы исследования. В статье использованы документальные материалы Государственного архива Республики Бурятия (Ф. 158. Кяхтинская городовая ратуша г. Кяхта – Троицкосавск Верхнеудинского уезда Иркутской губернии (с 1851 г. ⸺ Забайкальской области) 1775–1876 гг. Результаты. В статье показана роль локального института самоуправления Кяхтинской ратуши, кяхтинского купеческого и мещанского общества в обустройстве зданий для торговли, содержании местных дорог и паромных переходов, по которым провозились торговые возы, организации очередей перевозки товаров. Авторы подчеркивают особую роль Кяхтинской ратуши в возведении каменного Гостиного двора. Часть средств на строительство здания была накоплена в ходе торговых операций с заграничными агентами («промен» хлеба на иностранные товары высокого спроса с последующей их продажей внутри страны). Кяхтинская ратуша выражала и отстаивала интересы купечества и мещанства перед администрацией генерал-губернатора Восточной Сибири и иркутского гражданского губернатора, взаимодействовала с Кяхтинской таможней и пограничным управлением.

Введение. Русские переселенцы, поселившиеся в зоне отчуждения Китайско-Восточной железной дороги с конца XIX в., сохранили привычный уклад жизни, богатую материальную и духовную культуру, традиционную христианскую веру, создав уникальную общность на основе культурной и этнической идентичности. Цель статьи ― ввести в научный оборот воспоминания Муравской Светланы Юрьевны о жизни ее предков в Китае. Результаты. Воспоминания С. Ю. Муравской являются ценным источником для понимания особенностей жизни и быта русских переселенцев в Харбине. Переселившись в Китай по причине внутрисемейного конфликта, семья Романченко-Райлян пополнила ряды советских переселенцев в Китае. По роду занятий большинство членов семьи были так или иначе связаны с железной дорогой (строители, кассиры, рабочие), а также занимались торговой, предпринимательской деятельностью, рыболовецким промыслом, ремеслами, огородничеством и животноводством. Сохранение родного языка и традиционного быта, участие в культурной жизни эмиграции, получение образования в рамках привычной культурной и религиозной традиции способствовало сохранению национальной и культурной идентичности, позволило избежать ассимиляции с коренным населением и стало причиной возвращения эмигрантов на историческую родину.

Введение. Данная публикация посвящена описанию деяний одного из наиболее почитаемых божеств буддийского пантеона бодхисаттвы Авалокитешвары, олицетворяющего великое сострадание. Цель статьи — на основе анализа текстов, посвященных культу Авалокитешвары, описать его деяния как покровителя Тибета. Материалом исследования послужил фрагмент апокрифического текста «Мани-камбум», наиболее полно раскрывающего деяния Авалокитешвары (его воплощений) как прародителя тибетского народа, покровителя Снежной страны и покровителя учения. Примечательно, что указанный сборник традиции «терма» включает разножанровые тексты, относящиеся к разным историческим периодам времени. Описание деяний Авалокитешвары и тибетского царя Сронцзан-гампо (VII в.) представлено в первом отделе (цикле) «Мани-камбума», состоящем из 36 сутр-повествований. В памятниках тибетской исторической литературы часто  приводится краткий вариант легенды о том, что тибетцы являются потомками повелителя обезьян и демоницы скалы, в отдельных случаях дается отсылка на нее. Более развернутый вариант этой легенды представлен в 34‑й главе 1-го тома «Мани-камбума». Результаты. В статье приводится транслитерация и комментированный перевод 34-й главы, в которой излагается легенда. Перевод данной главы выполнен на материале ойратской рукописи из библиотеки Восточного факультета Санкт-Петербургского государственного университета (шифр Calm D 22).

Введение. В статье исследуется эволюция образа жителей Оренбургского края в трудах Оренбургского отделения Императорского Русского географического общества в период с 1867 г. по 1917 г. Материалы и методы. В основу статьи положены такие исторические источники, как «Записки» и «Известия» Оренбургского отдела Императорского Русского географического общества. Эти серийные научные издания отражали общественную позицию и включали в себя: статьи членов общества (военных, чиновников, учителей, краеведов); отчеты об экспедициях и заседаниях; публикации архивных документов и фольклора; полемические заметки (например, критика работ Алтынсарина); карты, статистические таблицы, протоколы. Методологическую основу работы составили имагологический анализ и критическое источниковедение, примененные к публикациям Оренбургского отдела Русского географического общества. Эволюционный процесс был обусловлен комплексом политических, социальных и научно-методологических факторов. Авторы выделяют три ключевых этапа в развитии научного дискурса: классический имперский (1860–1880-е гг.), этнографический (1890-е – начало 1900-х гг.) и этап провинциализации (1905–1917 гг.). Первый этап формировался под влиянием военно-административных задач. Доминирование военно-административного подхода объяснялось задачами Российской империи по интеграции региона. Оренбургский край воспринимался как пограничная зона, требовавшая контроля, поскольку преобладали стереотипные образы казахов как «кочевников-варваров» и русских переселенцев как «агентов цивилизации». После ликвидации Оренбургского генерал-губернаторства (1881 г.) научный дискурс стал менее идеологизированным, что позволило перейти к более объективным исследованиям. Второй этап характеризуется углубленным изучением культурного разнообразия, отказом от упрощенных клише и вниманием к взаимодействию культур. Он выделяется активизацией местной интеллигенции (учителей, краеведов), которые, в отличие от чиновников, уделяли внимание культурному разнообразию и народным традициям. Рост интереса к этнографии и фольклору отражал общероссийские тенденции, включая влияние народничества. Третий этап связан с сужением исследований до узкопрактических вопросов, что привело к упрощению и фрагментации образов. Смещение фокуса на Тургайскую область в 1900–1917 гг. было вызвано столыпинской аграрной реформой и необходимостью изучения земельных конфликтов. Это сузило научную проблематику, сделав образы жителей менее выразительными. Результаты исследования демонстрируют то, как политические, социальные и методологические факторы влияли на формирование образа региона и его жителей. 

Введение. Данная статья носит источниковедческий характер. Она вводит в научный оборот малоизвестный исторический источник, связанный с деятельностью Николая Николаевича Пальмова — основателя российского калмыковедения, историка, археографа, просветителя. Деятельность таких людей, как Н. Н. Пальмов, является вдохновляющим примером для наших современников, поэтому раскрытие ее новых граней представляется актуальным. Новый исторический документ обнаруживает малоисследованный ракурс научной биографии Н. Н. Пальмова — его работу как музееведа. В этом видится новизна предлагаемого исследования. Целью данной статьи является введение в научный оборот нового документа, позволяющего дополнить биографию Н. Н. Пальмова малоизученными данными. Материалы и методы. Материалом для исследования послужил рукописный документ, который хранится в Отделе письменных источников Государственного исторического музея: записка Н. Н. Пальмова в Главное музейное управление Народного Комиссариата Просвещения. В работе применялись методы источниковедения. Результаты. В процессе внимательного изучения документа были выяснены обстоятельства его появления в контексте истории музейного дела в России того времени, а также научной биографии Н. Н. Пальмова. В записке Н. Н. Пальмов выступает за сохранение самостоятельности Калмыцкого Историко-Этнографического музея и рисует перспективы его дальнейшего развития как обладателя не только собственно этнографических, но и археологических и естественно-научных коллекций. Ученый называет имена своих коллег-естествоиспытателей, готовых трудиться на благо музея. Но самое главное ― это приведенные Н. Н. Пальмовым факты неподдельного интереса к деятельности музея и формированию его коллекций как со стороны калмыцкой интеллигенции, так и со стороны рядовых калмыков. Документ рассказывает о работе, которую проводили сотрудники музея среди калмыцкого населения, об усилиях лично Н. Н. Пальмова по развитию музея и пополнения его коллекций. Выводы. Н. Н. Пальмов предстает не только выдающимся историком и археографом, но и музейным работником, который не только осознавал ценность изучения духовной и материальной культуры прошлого народов, населявших калмыцкие степи, и современных калмыков, но и не жалел для этого силы и время, привлекал энтузиастов-единомышленников из местной культурной среды.

Введение. В данной статье рассматривается образ восприятия русских эмигрантов в китайской литературе и публицистике первой половины ХХ в. Этот период был отмечен интенсивными идеологическими спорами, которые отражались в художественном творчестве и публицистике. В китайской литературе и публицистике в силу исторической ситуации и политической конъюнктуры, а затем и в массовом сознании китайцев как доминирующий образ восприятия русских закрепляется понятие «белоэмигрант», этот стереотип сохранялся вплоть до 1980-х гг. Целью исследования является изучение и анализ образа восприятия русских эмиг­рантов в китайской литературе и публицистике первой половины ХХ в. Материалом исследования послужили произведения китайских авторов: Цзян Гуанцы, Дин Лин, Чжан Айлин, Ба Цзинь, Сяо Цзюнь, Шу Цюнь, Сяо Хун, Ло Фэн, многие из которых ранее не были переведены на русский язык. Методы исследования включают историко-генетический, историко-культурный, структурно-семантический, имманентный анализ художественного текста, а также биографический и переводческий подходы. Результаты. В период становления Коммунистической партии Китая и во время войны Сопротивления образы эмигрантов отражают собственные этнические и политические установки писателей того периода, а также установки некоторых беспартийных писателей. Авторы статьи выявляют устойчивость этнических стереотипов, а также анализируют различия в восприятии белоэмигрантов в литературе Шанхая, Пекина и Харбина. Кроме того, авторы акцентируют внимание на том, как эмигранты становились объектом политических споров, в рамках которых некоторые молодые представители левой литературы воспринимали их как символы империализма, другие — находили в них образ самовосприятия. Писатели, далекие от политики и не состоящие в политических партиях и творческих кружках, проецировали совсем иные, довольно любопытные этнические установки. Выводы. Исследование подчеркивает, что образы русских эмигрантов в китайской литературе отражают не только опыт контакта между двумя этносами, но и внутренние конфликты и изменения в китайском обществе, связанные с революционными преобразованиями. В произведениях первой половины ХХ в. проявляется сложный процесс рецепции феномена эмиграции, а также обнажаются фреймы, присущие китайцам в восприятии иностранцев с глубокой древности. Тем самым образ белоэмигрантов становится зеркалом, отражающим самовосприятие молодого прогрессивного китайского общества в описываемый исторический период.

Введение. В творчестве казахстанского писателя Лили Калаус особое место занимает образ города, преимущественно города Алма-Аты (Алматы), который выступает не просто пространством действия, но и важным символико-мифологическим элементом, связывающим отдельные произведения в целостный серийный комплекс. Цели и задачи исследования — вы­явить и описать специфику городского текста как структурного и семантического ядра серийности ряда произведений Лили Калаус через осмысление феномена городского текста и его мифопоэтического потенциала, а также анализ тенденции к серийности в современной художественной литературе, рассматриваемой видными исследователями современности, выявление новых характеристик феномена серийности в постмодернизме, к которым относятся интеллектуальная ироничность, «сделанность» текста и интертекстуальные коды, интерпретационный потенциал наблюдателя. Материалы и методы. Материалами исследования послужили произведения Лили Калаус, опубликованные в разные годы. В статье использованы сравнительно-типологический, структурный, контекстуальный методы. Результаты и обсуждение. Выявлено, что почти во всех произведениях Лили Калаус присутствует образ города Алматы, представляя собой отражение либо внутреннего состояния героев, либо происходящих событий, что оправдывает включение его в произведения как определенного контекста с одними и теми же локациями, аналогичными образами городского потустороннего мира, мотивами и персонажами. Вхождение в пространство города или дома инициирует переход персонажей в новое экзистенциальное состояние, связанное с внутренней трансформацией и перерождением. Алматы в прозе Лили Калаус предстает как тело, соединяющее в себе черты уязвимости и сакральной силы, становясь полем борьбы идентичностей в постколониальном контексте. Выводы. В текстах произведений Лили Калаус образ Алматы является динамической структурой, где повторяющиеся образы, топосы являют собой серийные элементы, которые, непрерывно обогащаясь новыми значениями и деталями, соединяются в единый, но при этом открытый текст.

Цель настоящего исследования ― анализ лексики, обозначающей возрастные и гендерные категории в тундровых и лесных юкагирских идиомах, с точки зрения ее происхождения и семантического развития. Основное внимание в работе уделяется выявлению гетерогенности лексического состава, включая как исконные элементы, так и заимствования из чукотско-камчатских, уральских и русского языков. Методологическую основу составляет комплексный подход, объединяющий сравнительно-исторический анализ, семантическую реконструкцию и учет межъязыковых контактов. Исследование базируется на гипотезах о возможных связях юкагирского с уральскими, чукотско-камчатскими и другими языками. Результаты. Автор установил, что ранее не этимологизированная лексема апаналаа ‘старуха; жена’ в идиоме тундровых юкагиров имеет надежные параллели в чукотско-камчатских языках, что указывает на ее заимствованный характер. Особый интерес представляет этимологическое разграничение корней пэл ~ пул, где юкагирская лексема пэлдудиэ ~ пулундиэ ‘старик’ возводится к прачукотскому *pelqet- ‘стариться’, тогда как пэлур ~ пулут ‘жених; муж; старик’ рассматривается как рефлекс прауральского *pälä ‘половина, сторона’. Важным аспектом исследования является анализ семантических сдвигов, в результате которых лексемы, обозначающие возрастные категории (апаналаа, пэлдудиэ), приобрели социальные значения (‘жена’, ‘муж’). Это явление системно отражает связь между возрастом и социальной ролью в традиционном юкагирском обществе. На основании проведенного анализа фокусная лексика стратифицируется на три группы: вероятные юкагиро-уральские соответствия (пэлур ~ пулут ‘жених; муж; старик’, куойпэ ~ куойпэ ‘мужчина’); поздние заимствования из камчукотских (апаналаа ‘старуха; жена’, пэлдудиэ ‘старик; муж’) и русского языков (тэрикэ ‘старуха; жена’); изолированные лексемы, реконструируемые внутри юкагирского (лугэ- ~ лигэ- ‘быть старым’, паайпэ ‘женщина’, мирийэ ~ мидосьо ‘кочевой караван; жена’). Результаты исследования вносят вклад в понимание языковых контактов и этнокультурной истории юкагиров, а также уточняют механизмы семантических изменений в условиях межъязыкового взаимодействия.

Введение. Каракольские калмыки ― этническая группа ойратского происхождения, проживающая в Ак-Суйском районе Иссык-Кульской области Кыргызстана. Они являются потомками олетов, которые после подавления дунганского восстания 1881 г. перебрались на современные территории расселения. Язык каракольских калмыков утрачивается. Цель статьи ― рассмотреть основные фонетические диагностические признаки, характеризующие диалект каракольских калмыков, проживающих в Кыргызстане, в сравнении с другими калмыцкими и ойратскими диалектами и говорами. Результаты. Выявлены значения этих признаков на современном материале (собственном полевом материале авторов); проведено сопоставление с иног­да противоречивыми описаниями, содержащимися в литературе. Установлен ряд фонетических распределений для действия правил переходов от общемонгольского состояния к состоянию, задокументированному для диалекта. Инструментальный акустический анализ в ряде случаев позволил подтвердить или опровергнуть слуховое впечатление различных исследователей диалекта. Классификационная специфическая близость диалекта к говору калмыков-цаатанов пока подтверждается по нескольким параметрам, но не находит подтверждения по некоторым другим; впрочем, окончательное решение может быть получено только после фонетического обследования других диалектов калмыцкого и ойратского языков по аналогичной признаковой матрице.

Введение. Данная работа посвящена описанию результатов работы нейросети нейросети для поиска когнатов для установления новых этимологий и источников заимствований на материале шира-югурского языка. Материалы и методы. В исследовании приводится обзор существующих нейросетевых моделей и результатов их работы, дается характеристика словарей широ-югурского языка. Материалом для установления этимологий для широ-югурского языка выступили словари на монгольских языках, которые загружены на платформу LingvoDoc. В работе применялись сравнительно-исторический метод, а также функционал платформы, позволивший установить когнаты для ряда шира-югурских слов и провести реконструкцию формы прамонгольского языка. Результаты. В статье описаны принципы работы нейросети, в которой реализуется сиамская нейронная сеть, состоящая из двух идентичных ветвей. Удалось установить 40 реконструкций прамонгольских слов, которые были ранее известны только для северо-монгольских языков. Кроме того, в работе приводится 11 примеров ранних китайских заимствований в шира-югурский язык, так как таковые имеются в других монгольских языках. Интересно отметить реконструкцию для прамонгольского ряда слов, которые относятся к материальной культуре: *(h)iliɣür ‘утюг’, *kükür ‘сера’, *jaŋ- ʽцементʼ, *kas ʽяшма, нефритʼ, *kuruɣub- ʽнаперстокʼ. Дополнение существующих этимологий данными по шира-югурскому языку, в ряде случаев и по словарям других монгольских языков, доступных на LingvoDoc (письменно-монгольскому, монгольскому, бурятскому, ойратскому, дагурскому, дунсянскому, баоаньскому), а также проверка реконструированных слов по китайским словарям на предмет заимствования дают возможность углубить наши знания об истории культуры монголов и уточнить источник появления тех или иных изобретений.

Введение. Данная статья посвящена рассмотрению лексем, обозначающих радугу, в монгольских языках. Материалом исследования послужили различные словари письменно-монгольского, средне-монгольского  и современных монгольских языков, по диалектам монгольских языков. В результате анализа лексикографических источников выделено 11 на­именований радуги, среди которых основными являются рефлексы от прамонгольского *solaŋga в современных монгольских языках. Некоторые из этих номинаций имеют образный характер, что свидетельствует, на наш взгляд, о табуированности называния радуги. Существуют среди них и такие наименования, которые сохранили рудименты архаичных верований добуддийского характера. В базах семантических переходов такие сдвиги в семантике не обнаружены. Наличие простого по своей структуре концепта в монгольских языках, отсутствие более расширенной коллокационной сетки свидетельствуют, на наш взгляд, о том, что предки монгольских народов проживали на территории с сухим и теплым климатом, где редко возникали условия для появления радуги на небе. Возможно, в таком регионе они проживали какое-то время, поэтому в языке нет следов отражения более разветленной структуры концепта. Если последние развили дополнительные значения путем переноса наименования на пограничные явления (например, в монгольских языках одни и те же слова могут обозначать ветер и воздух, ветер и дождь и т. д. или в тунгусо-маньчжурских языках грозу и гром, грозу и молнию, в других языках также отмечаются подобные семантические переходы), то у слова радуги в монгольских языках семантические переходы не отмечены, хотя некоторые ученые указывают на возможный переход радуга → животное.

Введение. Статья посвящена анализу синтаксического строя башкирской разговорной речи, одной из малоизученных и актуальных проблем в современном башкирском языкознании. Цель исследования — анализ синтаксической структуры башкирской разговорной речи. Материалы и методы. Исследование впервые выполнено на материале устных монологических дискурсов, собранных во время экспедиционных выездов автора, образцов разговорной речи, включенных в Машинный фонд башкирского языка и хрестоматийной книге «Образцы башкирской разговорной речи». Подбор примеров для анализа осуществлялся методом сплошной выборки. В исследовании применялись методы дискурсивного и контекстуального анализа. Результаты. В результате исследования выявлены характерные особенности разговорного синтаксиса башкирского языка. Линейность устной речи, обусловленная характерными для разговорной речи спонтанностью, неподготовленностью, эмоциональностью, фоновыми знаниями, экстралингвистическими и паралингвистическими средствами общения,  порождает в разговорной речи отличные от письменного языка типы словосочетаний, синтаксических конструкций. Анализируемый материал показал, что в разговорной речи преобладают простые неполные и бессоюзные сложные предложения, присоединительные и вставные конструкции. В статье также рассматривается тенденция влияния русского синтаксиса на синтаксический строй башкирской разговорной речи, что наиболее сильно отражается при передаче прямой речи, переключении языковых кодов в условиях башкирско-русского двуязычия.